И европейцы решили, что так всегда и было. Они не обратили даже внимания на то, что арабское название «Занзибар» переводится как «страна черных» и что, следовательно, в былые времена это был африканский остров. В Ламу, Килве, Танге, Малинде и Момбасе — в те годы городах-вассалах занзибарского султана — они также встретили арабов, которым приписали создание разрушенных мусульманских мечетей и дворцов. С Занзибара европейцы начали проникать в глубь континента, но ничто уже не напоминало здесь о величии Мономотапы, ничто не давало ключа к загадке Энгаруки. Они столкнулись там лишь с разрушением, запустением, дикостью и межплеменными войнами, вызванными португальцами и работорговцами.
В литературе появилась версия о том, что Килва и Момбаса — остатки древних арабских поселений. Арабский акцент в суахилийской культуре мешал увидеть ее местные корни, окраску и неповторимую самобытность. Даже язык суахили, на котором в XIX веке была создана подлинная литература, объявили «арабским жаргоном».
Угнетателям всегда легче договориться друг с другом, чем с народом. Навязав Занзибару в 1890 году протекторат, Англия сохранила на его троне султана-марионетку. Арабская знать правила островом по указке из Лондона. Она владела всеми его землями, всеми пальмами и гвоздичными деревьями, судьбами тысяч африканцев, работавших на их плантациях с утра до ночи. Занзибар продолжал быть арабским султанатом на африканской земле.
Но султанский режим не был популярен среди вахадиму, ватумбату и вапемба. Как только последний арабский правитель Занзибара — Сейид Джамшид бин-Абдулла бин-Халифа — лишился поддержки англичан, народ сверг его. Это случилось в январе 1964 года, ровно через месяц после того, как Занзибар добился независимости. Зная, очевидно, настроения своих подданных, молодой Джамшид всегда держал под окнами дворца, смотрящего на океан, быстроходную яхту «Салама». Захватив кое-что из фамильных драгоценностей, он переправился в Лондон. От, политики султан отошел, но прославился громким судебным процессом со своей женой Анисой. Красавица-принцесса обвинила безработного монарха в том, что тот скаредничает и не дает ей достаточно денег для содержания пятерых детей.
Африканские руководители, пришедшие к власти на Занзибаре, отдавали себе отчет в том, что крохотному островку одному будет тяжело идти вперед, отстаивать дело революции. Поэтому 22 апреля 1964 года лидеры Занзибара подписали договор с Танганьикой об объединении двух государств. Слились и их названия. Из двух родилось одно: Танзания.
Преобразования начались на острове буквально на следующий день после революции. На маленьком густонаселенном острове, обладающем к тому же самыми лучшими в Африке дорогами, было легче и проще осуществить то, что пока что очень тяжело сделать в огромной, разобщенной, незаселенной Танганьике: например, национализировать большинство магазинов, передать снабжение в руки государства, позаботиться о том, чтобы жители деревень не чувствовали перебоев в товарах первой необходимости, и т. д.
Раньше Занзибар славился своими магазинами, обилием и относительной дешевизной товаров. Например, некоторые состоятельные кенийцы считали выгодным потратиться на билет, слетать на Занзибар и купить там нужную дорогостоящую вещь, чем платить за нее втридорога в Найроби. На острове существовали льготные пошлины, поэтому сюда стекались самые диковинные товары со всего света.
Сейчас магазинов поубавилось. В центре, где в былые времена на витринах я видел индийские ковры из тигровой шкуры и леопардовые шубы, висят забавные шарики-матрешки из гвоздики — самый ходкий занзибарский сувенир. В дорогих ювелирных магазинах, славившихся слоновой костью и драгоценными камнями, мастера теперь чеканят чайные ложечки. Их делают из серебряных султанских монет. На узеньких улочках, где торговал раньше каждый житель, где каждая дверь вела в лавку, сейчас кое-что закрылось, а товары стали поскромнее.
— Жизненный уровень у нас растет, но он еще не так высок, чтобы покупать тканную золотом парчу, — говорил мне один высокопоставленный занзибарец. — Труженикам Занзибара жарко и без меховых манто. Им нужны ткани для канга, рис, кокосовое масло, мыло, спички, дешевые транзисторы, книги, велосипеды. Все это можно купить в государственных магазинах. Те же импортные товары, что покупали лишь иностранцы, исчезли из национализированных магазинов. Сэкономленным при этом средствам мы находим другое применение.
Теперь у шоссе, связывающего аэропорт со столицей, растут коробки современных четырехэтажных домов. В «Черный город» — Нгамбо — лабиринт глинобитных построек, деревянных домишек, сооружений из картонных ящиков и консервных банок — пришли экскаваторы и бульдозеры, снесли хибары, расчистили площадку под строительство, а людей переселили в новые, секционные дома по соседству. Они построены с помощью ГДР.
Новоселы Нгамбо довольны. Больше всего их удивляет и радует то, что в домах есть водопровод, что воды сколько угодно и что она ничего не стоит. Раньше же разносчикам воды приходилось платить чуть ли не больше, чем домовладельцу.
Кто-то из новоселов умудрился подвесить у входа в свою квартиру тяжелую резную дверь, снятую со средневекового дома. Некоторые хозяйки еще не поняли прелести электропечи и продолжают готовить обед на углях на балконе. В новых домах квартала Килимени соседки создали «домовые кооперативы» и по вечерам собираются во дворах — делают гвоздичные сувениры, безделушки из кокосов и сдают их в государственный магазин.
Вопреки всем утверждениям гвоздикой на Занзибаре пахнет вовсе не повсюду, а только в порту. Мешки с гвоздикой лежат на складах, их выгружают из доу и грузят в трюмы больших судов. На гвоздике настаивается ароматный, слегка дурманящий воздух порта. Во всех же других частях Занзибара пахнет или океаном и гниющими водорослями, или дымом, или благовониями, курящимися на окнах. А чаще всего ничем. Занзибар отличается от всех других южных городов удивительной чистотой. Даже на базаре здесь почти нет мух. Под вечер хозяйки берут ведра с мыльной водой, веники и моют мощеные улицы у своих домов.
Нередко Занзибар называют островом гвоздики. Но это неверно, подобные сведения почерпнуты из статистических справочников, которые приводят «средние» цифры, не показывая, что 85 процентов занзибарской гвоздики выращивают на соседнем острове Пемба. На Занзибаре же не так-то легко отыскать неказистое гвоздичное деревце, прячущееся в рощах высоченных пальм. Занзибар — кокосовый остров. Три с лишним миллиона стройных красавиц пальм создают сегодня ландшафт Занзибара.
Вся западная часть острова — это огромная пальмовая роща. Кокосовые пальмы совершенно вытеснили с западного побережья леса и, как говорят занзибарцы, не дают жить даже неприхотливым баобабам, которые вымирают в тени пальмовых рощ.
Занзибарцы часто шутят, что надо быть либо круглым дураком, либо гением, чтобы умудриться на их острове умереть от голода. При этом они благодарно кивают головой на «дерево жизни» — кокосовую пальму. Здесь собирают сто пятьдесят миллионов орехов в год. Эти огромные плоды дают утоляющий жажду сок и копру, из которой выжимают масло. По обеим сторонам дороги, идущей среди пальмовых рощ, лежат огромные груды орехов. Иногда они выше занзибарских домов — ньюмба. Кое-где груды развалились, и крупные, величиной с детскую голову, орехи лежат прямо на дороге. Приходится вылезать из машины и расчищать путь.
Тут же, у домов, примитивные «предприятия» по добыче копры. Мужчины с силой кидают орех на металлический кол или острый камень, торчащий из земли. С первого раза орех обычно не раскалывается; чтобы добраться до ядра, надо кинуть два-три раза. Из копры с помощью прессов получают кокосовое масло. Потребление жиров в Африке растет, но сливочное масло еще очень дорого, африканцы довольствуются растительным, и поэтому спрос на высококачественную занзибарскую копру все увеличивается. Заготовка копры за последние годы выросла здесь в восемьдесят раз. Только Мозамбик опередил в Африке этот остров по производству копры.