– Антилопы гну, – просветил нас Томми, нажимая на газ, как только последнее животное перешло дорогу.
Это был наш первый близкий контакт с дикой фауной Кении. Второй тоже не заставил себя долго ждать. Мы проехали всего несколько километров, и перед нами метрах в двухстах от дороги посреди небольших зарослей появилось семейство грациозных львов. Прайд уютно расположился в тени на покрытых зеленым мхом камнях – мамаша-львица и несколько детенышей. Томми, несмотря на указания Такавири не сворачивать с дороги, проехал немного в сторону, чтобы мы смогли понаблюдать за этими большими кошками. Львята играли, не обращая никакого внимания на джип. Они кусали друг друга за лапы, кувыркались в траве и донимали львицу. Та, пару раз разозлившись, закатила оплеуху тому, кто не успел отпрыгнуть в сторону, и жестко рыкнула. Львята, чтобы не злить мамашу, шипя и пригибая спины, переместились на маленькую полянку неподалеку.
Пока мы за ними наблюдали, джип, который вел Такавири, на высокой скорости обогнал нас. Я успела заметить, как Катрина и Роман машут нам из окон, а подруга еще и показывает язык. Они были довольны, что теперь их очередь ехать впереди. Мои друзья уже не скрывали своих отношений и сидели в обнимку на задних креслах. Алексей еще вначале поездки устроился к ним на незанятое место, и сразу стал осыпать их двусмысленными шуточками. Роман махнул на него рукой, не обращая внимания на ребячество, а Катрина еще долго хмурила брови и попросила его в следующий раз располагаться где угодно, но только не рядом с ними. Томми, оскорбленный, что Такавири его обогнал, что есть мочи, помчался вперед по обочине и выехал перед ним. Я обратила внимание, что Алексей, никого не замечая вокруг, периодически жмет на затвор фотоаппарата. Находясь в своей стихии, фотокор выглядел совсем иначе, чем я привыкла его видеть. Сосредоточенный, с полуулыбкой на устах. Все, что его интересовало в этот момент – это необычная природа, дикие животные и одинокие деревья на горизонте.
Судя по красноречивым улыбкам моих попутчиков, все были довольны путешествием. Оно и понятно – Кения манила и завораживала своими просторами, пробуждая древние инстинкты и даря яркие эмоции. С самого начала сафари я тоже чувствовала постоянный приток адреналина, но только по другой причине. С каждой новой кочкой, крутым виражом или хищным животным дыхание учащалось, ладони потели, и я инстинктивно прижималась к Вадиму. Он, как и другие, воспринимал все с восторгом, по-мальчишечьи радуясь всему, что видит. Жених совсем не замечал моего страха. Лишь Томми то и дело участливо поглядывал на меня в зеркало заднего вида и старался успокоить, а иногда и отвлечь веселой историей.
Ольга и Борис Кулагины тоже жадно впивались взглядом в пейзажи за стеклом. Они мягко подтрунивали надо мной, называя городской девочкой, и смеялись над шутками Томми. Потом Борис завел разговор о местах скопления необычной энергии в районах кенийской саванны и загадочных явлениях. Томас слушал его внимательно и серьезно, но отверг существование таких районов. Он заверил Кулагиных, что никогда не замечал здесь ничего подобного, хотя изъездил близлежащие места вдоль и поперек. Ольга отреагировала на его опровержение фразой: "Если ты их не видел, не значит, что их нет" Том скептически улыбнулся, но кивнул ей, не желая начинать подобный спор.
Мы ехали через восточную часть национального парка Цаво. Ландшафт за окном представлял собой плоскогорья, заросшие травой и колючим кустарником. Кое-где у берегов реки мы увидели болотистые местности, в которых прятались птицы и животные. Границы парка были словно окаймлены застывшими потоками лавы. Для меня это были необычные и новые пейзажи. Повсюду росли акации и гигантские баобабы с широкими стволами. Томми вслух восхищался фауной парка и рассказывал, что здесь можно увидеть целые стада слонов, но сегодня они почему-то не попадали в поле нашего зрения. Зато импалы, жирафы и гепарды словно специально выходили ближе к дороге, чтобы показать себя.
Город Мертвых, как назвал его Вадим, находился недалеко от реки у впечатляющего утеса Муданда. И потому странно, что его нашли так не скоро. Туристы частые гости в этих местах. Однако именно эта точка стояла нетронутой: трава здесь почти не росла, не была вытоптана животными, и не было найдено никаких звериных останков. Первым эту особенность пару лет назад заметил английский исследователь Курт Брикман. Сидя на смотровой площадке одного из многочисленных лоджей, он увидел, как стадо слонов шло по саванне и, остановившись у определенного места, повернуло обратно. Сначала он посчитал это иронией случая, но, понаблюдав за этим пунктом некоторое время, понял, что все не так просто. Каждый раз, когда животные оказывались приблизительно в одном и том же периметре, они словно натыкались на невидимую стену. Поскольку издали не было видно, что именно мешает им пройти, Брикман отправился на осмотр этого фрагмента местности. Он начал свои исследования, и наградой ему была полностью вымершая деревня какого-то древнего кенийского племени. Останки людей, утвари и сооружений сохранились настолько хорошо, что было сложно определить, в каком именно веке они были построены. Чтобы провести все раскопки и анализы, Брикману нужны были деньги. Ольга и Борис однажды услышали об этом и обратились к Вадиму. Тот согласился, и теперь с удовольствием осматривался вокруг, будто сам нашел и открыл это место.
Располагалась деревня на широкой пустынной местности, защищенной от ветров высокими деревьями. Когда-то здесь, наверняка, был весьма удобный участок для основания поселения. Водоем располагался недалеко, одомашненным животным – раздолье, а почва плодородная. Сейчас же нашим глазам предстало удручающее зрелище.
Земля была поделена на сектора досками, лентами и яркими флажками. Под зонтами, прячась от палящего солнца, сидели специалисты, орудуя кистями и лопатками.
В ожидании сопровождающего мои друзья разошлись поглазеть по сторонам. Мне стало интересно посмотреть на работу археологов, и я заглянула через плечо одного из них. Он расчищал кости предположительно матери и ребенка. Мне стало не по себе. Вспомнился сон, который я видела в самолете.
Черная дымка налетела на деревню, и все они – дети, женщины и даже крепкие мужчины стали падать замертво один за другим. Землю трясло. Хотелось кричать, но голоса не было.
Я даже отшатнулась от такого внезапного ощущения дежавю, ведь деревня из моего сна до ужаса напоминала эту. Я попятилась назад и столкнулась со стоящим на коленях Такавири. Он безвольно опустил руки и голову. Поза его говорила о глубочайшей печали и скорби. Я присела рядом с ним, одной рукой прикоснувшись к его плечу, выражая свое соболезнование. Мне стало понятно, что он каким-то образом связан с этими почившими в неизвестности людьми. Я вгляделась в его лицо – по щеке скользила скупая мужская слеза. Он открыл глаза, и мне показалось, что в них промелькнула ярость и дикая боль. Но он тут же пришел в себя.
– Расскажи, что ты знаешь обо всем этом?
– У нас еще будет время обсудить, – ответил он, поднимаясь с колен. – Не понимаю, почему нужно было раскапывать? Почему нельзя просто оставить их? – волновался гигант, с чувством прижимая кулаки к груди.
– Археологов можно понять, – попыталась объяснить я, – они копаются в истории, чтобы лучше понимать ее.
– Нет, они ворошат их души, не дают им покоя.
– Почему это так волнует тебя? Они твои предки?
– Они гораздо ближе мне, чем ты могла бы подумать.
К нам незаметно подошел Алексей и сказал:
– Я бы тоже не прочь узнать, зачем ты здесь и какова твоя роль? Ведь неспроста же ты вызвался вести нас сюда?
– Мне удивительно, что вы не знаете этого, – Такавири хотел сказать еще что-то, но подошли остальные, и разговор пришлось прекратить.
К нам вышел сам начальник лагеря, мистер Брикман. Было приятно познакомиться с этим сухопарым интеллигентным англичанином. Он провел нашу группу по особо интересным местам и показал несколько хижин, в которых сохранилась старинная утварь. Алексей тщательно фотографировал все, что видел.