– Держи их! – закричал кто-то, и толпа вооруженных людей ринулась к нам. Мы, насколько это было возможно, поспешили в другую сторону. Том и Алексей практически несли Вадима на руках.
– Живьем их брать! Живьем!– вопили сзади.
Вдруг впереди показался Верманд с факелом в одной руке и мечом в другой. Его волосы были растрепаны, на щеке красовался свежий порез. Спешно оглядевшись, он подобрал с земли оружие одного из павших бойцов и кинул его Пешехонову.
– Кто-то сдал нас! – крикнул он. – Моих людей убивают и берут в плен!
– Хоть кто-то успел убежать? – спросила я.
– Очень надеюсь на это!
Мы завернули за одну из палаток, стараясь скрыться в ее тени, но там нас уже ждали с десяток врагов. Настроенные решительно, они ощетинились острыми мечами.
– Так просто мы не сдадимся! – вскинул меч Верманд.
Но крики людей Совета Пятерых, приближающихся сзади, говорили о том, что мы окружены.
– Сдавайся, Верманд, – вперед вышел высокий плотный человек, закутанный в черную мантию, расшитую золотой нитью. – Много лет ты был бельмом на нашем глазу, то и дело подбивая народ к неповиновению своему правительству. Сейчас все кончено, тебе некуда бежать. Сдавайся или мы всех здесь перебьем.
– Да я лучше умру, чем попаду в ваши руки! – закричал тот. – Вы истязали и убили моего отца, и я не повторю его судьбы!
– У тебя нет выбора, – покачал головой человек. – Ты будешь сотрудничать, если хочешь, чтобы твои друзья остались в живых. К тому же, нам мало той информации, которую она дала.
– Она? – переспросил Верманд, нехотя опуская меч.
И в этот момент один их стражников вывел на поляну женщину. Она неохотно подняла на нас глаза, страшась реакции своего возлюбленного. Это была Илза.
– Ты? Ты предала нас? – ужаснулся Верманд. – Да как же ты могла, Илза?!
Та покаянно опустила голову, так и не ответив. Меч выпал из рук Верманда, и его тут же схватили и связали. Он, огорченный и потерянный, даже не сопротивлялся. Нас выстроили шеренгой и повели в сторону Долины. В голове мелькнула мысль, что теперь мы наконец-то увидим ее и даже раньше, чем ожидалось.
Эпизод двадцать четвертый
Темница
Долина Инферин, 2015 год
В Долину нас вели окольными тропами. Переход длился порядка четырех часов быстрой ходьбы. Было так темно, что я едва различала невысокие домики жителей вдали, широкие лопасти мельницы на склоне и поля, засеянные зерновыми культурами.
Лишь звездное небо и несколько чадящих факелов в руках стражников освещали нашу узкую, но протоптанную дорогу. Мы прошли через заросли банановых плантаций, минули обширное пастбище и вышли к широкой дороге, ведущей со склона прямо к высокому каменному дому, окруженному огромным рвом, в котором бурлила темная вода.
Верманд, завидев это здание, остановился и рванулся в сторону, желая вырваться из цепких лап своих охранников, но те нанесли ему пару тяжелых ударов, и ему пришлось смириться со своей участью.
Мы с Катриной шли позади всех, ни чем не связанные и не обремененные. Лишь изредка человек, возглавлявший экспедицию, просил нас идти побыстрее и не делать глупостей. Можно сказать, что воины Совета Пятерых были с нами довольно обходительны, чего не скажешь об их отношении к нашим мужчинам. Любой шаг в сторону сопровождался грубыми толчками или пинками. Вадим, и без того слабый, буквально шатался из стороны в сторону. Глаза его слезились, и он будто не понимал, что происходит. Мне не давали даже приблизиться к нему. Я была уверена, что моя сила, которую так упорно пыталась применить к нему ночью, все же дала свой результат. И ему стало лучше, но этот длинный неприятный переход из лагеря Верманда до Долины явно пошел ему не на пользу.
Нас ввели в Дом через черный ход, чтобы не привлекать лишнего внимания не спящих жителей Долины, если такие имелись. По узкой кривой лестнице мы спустились в глубокий подвал и оказались в пустом, ничем не примечательном помещении. Здесь, к моей великой радости, я сразу нашла отделенную толстой каменной перегородкой туалетную комнату, в которой по железным трубам в небольшое углубление в полу стекала чистая родниковая вода. Значит, частичный прогресс все же дошел до Долины. И еще больше я удивилась развитию Инферин, когда увидела, как из каменной кладки справа под воздействием нехитрого механизма внезапно вылез огромный барьер из часто насаженных железных стропил. Мы даже пикнуть не успели, как он отделил нас от наших захватчиков и намертво вошел в другую стену.
– Посадили нас в клетку, как опасных животных? – язвительно кинул Верманд, небрежно облокотившись на барьер и посматривая на неприятелей. Один из Пятерых, как ни в чем не бывало, изучающе смотрел на нас сквозь железные прутья.
– Ты и есть животное, – глухо произнес он. – Остальных ждет беседа. Если вы правильно расставите приоритеты и расскажете все, о чем мы вас спросим, то вам будет дарована свобода. Мы не изверги, как могли вам представить нас до этого. Мы за мир в Долине.
– Хороший же мир вы предлагаете народу, убивая их родственников и друзей, – усмехнулась я, вспоминая лежавших ничком людей в лагере Верманда. Один из Пятерых воззрился на меня и оценивающе прошелся взглядом по моему лицу. Особенно заинтересовали его глаза. Он долго пялился на них, нахмурив брови, пока не сказал:
– Иногда приходится принимать необходимые меры. А вы, если та, кем называете себя, давно уже должны были понять, что не все то золото, что блестит.
– Что вы имеете в виду? – не поняла я его слов, но он уже направился к лестнице. – Стойте!
Человек в плаще развернулся в пол-оборота и все тем же спокойным голосом добавил:
– Завтра вы первая встретитесь с Советом. А вашему больному я прикажу прислать лекарственные настои. Как я уже говорил, мы не чудовища… точнее… не все мы такие чудовища, какими нас пытались показать.
– Хватит врать! – крикнул ему вслед Верманд, но его услышали уже только мы.
Я подошла к Вадиму. Почти сразу, как нас привели в темницу, он осел на пол и, облокотившись на стену, закрыл глаза, даже не пытаясь следить за тем, что творится вокруг. Томас сидел на коленях рядом с ним.
– Плохо дело, – сказал он, ощупывая его горло и прислушиваясь к хрипам, которые исходили из груди при вдохе и выдохе, – гланды воспалены, нужно срочное лечение. Если они опухнут еще сильнее, то перекроют дыхательные пути, и ему грозит смерть от удушья. Легкие наверняка тоже воспалены и могут отказать в любой момент.
Алексей положил многострадальный фотоаппарат, который у него, к счастью, никто не потребовал, в угол комнаты и подошел к Верманду. Они о чем-то с ним шептались и изредка поглядывали в нашу сторону. Катрина, стойко принимая очередную беду, сидела спокойно и размышляла неизвестно о чем.
– Попробую еще раз применить силу, – сказала я и закрыла глаза, пытаясь вызвать энергию, которую передала мне Видящая. Постепенно руки снова засветились голубым светом. Я прикоснулась ими к груди Вадима, и он раскрыл глаза. Увидел новую попытку спасти его и отвел мои руки в сторону.
– Эмилия, прекращай меня морозить! Мне и так нестерпимо холодно.
– Но Вадик! – попыталась возразить я. – Дай мне просто попробовать! Хуже-то не будет от этого.
– Просто сядь рядом, – попросил Вадим, – вот, что мне действительно нужно.
Я была недовольна, но исполнила его просьбу. Он положил голову мне на плечо, взял за руку и довольно улыбнулся.
– Вот так-то лучше, – шепнул он и закрыл глаза. Алексей увидел нашу идиллию и спросил:
– Так и будем сидеть здесь? Может, есть хоть какие-то идеи, как нам пробраться к Обелиску и показать, кто здесь истинный правитель?
– Послушай, король, сядь уже и помолчи, – подала голос Катрина, – я хочу выспаться перед завтрашними пытками.
– Думаешь, нас будут пытать? – ужаснулся Томми.