Победоносный треск, поднятый глотками бесов, словно жуткие помехи разводил вибрацию по земле, что даже трескались чудом уцелевшие окна.
Но, Нина этого всего еще не знала, не знала Мара… Не знали Грок и Крок. У всех четверых был свой повод ля расстройства. А взрывы никак не выдавали себя на пятикилометровой глубине, усиленным как бомбоубежище складом.
Едва закрылись двери лифта, Грок снова тяжело поднялся:
— Я однажды законсервирую эту языкастую тварь…
Крок ровным и вымеренным голосом проговорил:
— Ты обманул меня, брат. Ты сказал, что Мара в этом не участвует.
Грок взялся за голову.
— Стоп-стоп, не перекладывай с больной головы на здоровую. Ты попросил сказать, что я пошутил, что Мара в этом участвует. Я сказал, хорошо, и сказал, что пошутил, что Мара в этом не участвует.
— Это подло! — рявкнул Крок и пнул небольшую горку сафита.
— Мы живы. Она жива. Харэ ныть, с ней все будет хорошо, и с детьми. — Грок с болью на лице тер ударенную током грудь. — Их как минимум увезут с этой планеты, и даже если мы не справимся, они будут жить.
— Как кто? Думаешь жизнь в заточении лучше смерти?
— Думаю, ты даешь волю чувствам, брат. Включай уже свой гениальный мозг, он нужен. Я же не скулю о том, что стал первым сафирцем, которого продинамили. Дела не ждут.
ПЫЛЬНАЯ РАБОТА
В пятом атомном тысячелетии одна голубоглазая блондинка Айне Юкка предложила отказаться людям от документов, удостоверений, макулатурных баз данных и всего остального, связанного с паспортизацией любого гражданина Альянса.
Ходят слухи, что молодая длинноногая северянка выдвинула эту идею пьянствуя и морально разлагаясь на одном из южных курортов Земли.
Идея подпившей в пабе девушки, заключалась в том, чтобы привязать коммуникатор (устройство, без которого в кармане уже не существовало ни одного человека на Земле) к коду ДНК. Суть в том, что эта пьяная веселушка вопила о том, что знает, как превратить карманный компьютер в абсолютно все, вокруг чего крутится земная человеческая жизнь.
Коммуникаторы давно стали кошельками, телевизорами, телефонами, видео и фотокамерами. Они переплюнули смартфоны в десятки сотен раз. Вот вы видите, как молодежь, да что там молодежь, люди всех возрастов залипают в свои телефоны? С коммуникаторами дело гораздо глубже, они больше не забирают внимание, они умеют читать мысли хозяина, это электронное продолжение человека, новый орган, связывающий его с миром с момента наступления сознательного возраста.
Организация под с добрым названием «Заря», взявшая на вооружение идею амбициозной Айне Юкки, как и ее саму, приступила к тестовому производству коммуникаторов способных заменить все. Это были браслеты, кольца либо вшиваемые микроскопические капсулы. Но проблема была одна: верткий человеческий ДНК был слишком сложной штуковиной для мгновенного анализа любым коммуникатором.
Попытки были, но компьютер часто ошибался и с трудом просчитывал, в девяноста случаев из ста, так и не узнавая своего хозяина. Все равно, что тычеть в Тач Айди на Айфоне мокрым пальцем — задача сложная и муторная, и распознать отпечаток выйдет вряд ли. Вот так и коммуникатор ковырялся, сканируя людские гены, выискивая необходимую комбинацию, но путал, раз за разом сбивался и пропускал, грелся и отказывался работать, убеждаясь, что человеку, в руках которого он находится, он ничего не должен.
Процессоры усиливались, технологии совершенствовались, емкости аккумуляторов увеличивались, но проклятая машина никак не хотела разбираться в генах.
Спас тогда ситуацию случай. Нано-инженер с мегамозгом Джереми Хоккинс разработал сканер, способный просвечивать любого человека насквозь, чтобы находить синтетические наркотики у курьеров, которые растворяли дурь в своей крови, а потом при помощи аппарата чистки крови снова отделяли дрянь от дарящей жизнь красной субстанции, бегущей по нашим венам.
И уж свела судьба так, что обожравшаяся наркоты шальная оторва Айне Юкка попалась на ноу-хау в числе первых. Ее посадили, трезвея и отматывая солидный срок в три года, красотка думала о том, как новый аппарат, упекший ее за решетку решит проблему, которая и довела девушку один день до ручки.
Она вышла из тюрьмы, добилась разморозки программы, снюхалась с изобретателем в одном из ночных клубов Москвы, и убедила убитого в хлам ботана послужить обществу еще раз, доразвив свое изобретение с более узконаправленным видом действия. Коренной москвич — Джереми Хоккинс, плененный жгучим обаянием прекрасной Айны месяцами напролет переизобретал изобретение. И однажды компьютер размером с легковой автомобиль распознал ДНК за долю мгновения. Машине дали другого испытуемого — безошибочно, второго, третьего, десятого, пятидесятого, сотого. Никаких погрешностей, никаких ошибок.
Заря благополучно получила патент и права на изобретение, нано-технологи еще за полгода сжали аппарат до размеров спичечной коробки (через пару тысячелетий и вовсе до спичечной головки, а после вообще до ушка иглы). Айне получила лавры, променяла Джереми на низкорослого волосатого Ашота Карапетяна, с которым умерла от переохлаждения будучи и в пьяном и в наркотическом угаре в финских сугробах спустя полгода. А москвич-изобреталель Хоккинс свихнулся от горя и сжег себя вспышкой дезинфицирующей ультрофиолетовой медицинской плазмы, не оставив в своем теле ни одной живой молекулы.
Не смотря на всю никчемность сущностей людей, создавших коммуникаторы, изобретение таки прижилось в массах.
При рождении к человеку привязывался прибор, размером с пятый Айфон. Компьютер заряжался от всего, что только могло издавать энергию, от розетки и солнечных лучей, до банального трения о ткань штанов в кармане.
Работал коммуникатор от непосредственного контакта с человеком. Любой страж закона или блюститель клятвы Гиппократа мог узнать о гражданине все и мгновенно, все благодаря коммуникатору. Паспортов не стало, не стало ничего, абсолютно вся информация, история жизни была полностью запечатлена хитроумным устройством, от которого невозможно было утаить хоть что-то. Сколько не бились мошенники несколько тысячелетий, они так и не сумели изменить ДНК или обмануть коммуникатор. Гениальный компьютер в момент стал частью жизни любого человека.
Конечно, злые умы мира того спустя короткий промежуток времени придумали как перепрошивать коммуникаторы, вливать в них левую инфу, и накачивать всякую всячину, помогающую надурить закон. Но технологии год за годом совершенствовались, и надуть штуковину и систему тотального контроля становилось все сложнее.
К пятнадцатому атомному тысячелетию сложный многофункциональный компьютер превратился в тончайшую пластину, которая на любителя могла становиться карточкой, кольцом или браслетом, находящимся всегда рядом с хозяином, без которой не заведется гравитон, не включится стерео-компьютер, не пустят в бар или на работу. С помощью коммуникаторов было все, все, что может быть в разносторонней жизни людей будущего: от звонка маме, до просмотра фильма на проекции прямо в воздухе, валяясь на зеленом газоне в центральном парке любого мегаполиса Земли.
Глядя на мерцающую проекцию страшно возмущенного Булы (потому что он сам как бы жутко стремный, и даже если он когда-то и радовался, то, несомненно, это тоже было страшно: страшно грустно, страшно весело или страшно страшно), сверкающую из обмотанного вокруг запястья браслета-коммуникатора, Грок плелся в поисках цистерны с надписью «Б-57». Следом брел возмущенный положением дел Крок и прожигал затылок близнеца ненавистным взглядом.
— Грок, какого черта!
— Не скули.
— Да что с тобой? Почему ты не объяснил Сталиной? Она хоть и надменная, да и в принципе странная, но она бы выслушала тебя.