Они одеты в золото и пурпур,
Они к себе все взоры привлекают,
А на рабыню бедную никто
Не взглянет и никто о ней не вспомнит,
Не спросит, не подумает о ней!
О боги! Часто щедрою рукою
В ответ на робкие мои молитвы
Вы мне дарили, что просила я.
Внемлите мне и ныне благосклонно!
О, дайте мне вернуться в отчий дом,
Чтоб я могла к родной груди прижаться
И выплакать тоску мою и боль!
Верните мне родных, о боги, боги!
Или меня, несчастную, возьмите
К себе! К себе! К себе!
Фаон, Мелитта. Фаон во время монолога Мелитты вышел из грота, но стоял в тени, прислушиваясь; теперь он приближается к Мелитте и кладет ей руку на плечо.
Фаон
Так молода и так печальна?
Мелитта
(испуганно)
Ах!
Фаон
Я слышал только что, как ты молила
Богов о ласке друга. Я твой друг.
У нас с тобой печаль одна и та же —
А ведь печаль сближает всех несчастных,-
И я скучаю о любимых близких,
И я тоскую о земле родной.
Поделимся же грустными мечтами,
И, может быть, друг друга мы утешим.
Но что же ты молчишь? Ты мне не веришь?
Ну, посмотри же мне в глаза! Клянусь,
Я умысла дурного не имею.
(Берет ее за подбородок и смотрит ей в лицо.)
Тебя узнал я, милый виночерпий!
Вчера вином ты угостила славно,
Но не меня, а каменные плиты.
Ужели ты от этого робеешь?
Но почему же? Это пустяки.
Мы с госпожой твоей лишь посмеялись.
Мелитта при последних словах вздрагивает, поднимает глаза, пристально смотрит в лицо Фаона, встает и хочет уйти.
Дитя! Я не хотел тебя обидеть!
Как строго ты взглянула на меня.
Нет. Мы должны поговорить. Постой!
Еще во время пира я заметил,
Среди разгула шумного веселья,
Как ты сияла тихой красотой.
Кто ты? И почему ты здесь одна?
Ты за столом прислуживала, словно
Рабыням из сочувствия хотела
Помочь немного, но ведь ты…
Мелитта
Рабыня!
(Отворачивается и хочет уйти.)
Фаон
(удерживая ее)
Не может быть!
Мелитта
Чего же от рабыни
Ты хочешь, господин? Оставь меня:
В сердцах рабов сочувствие найду я.
(Слезы мешают ей говорить.)
О боги! Да возьмите же меня!
Фаон
(обнимая ее)
Ты вся дрожишь! Ты плачешь! Успокойся!
Оковы рабства связывают руки,
Но разумом одним и раб и вольный
Наделены, и все решает разум.
Сафо ведь и добра и милосердна,
Я только слово ей скажу — она
Без выкупа к родным тебя отпустит.
Но что с тобою? Что же ты молчишь?
Или тоска по родине далекой,
Томившая тебя, уже забыта?
Мелитта
Кто скажет мне, где родина моя?
Фаон
А ты не знаешь?
Мелитта
Я была ребенком, Когда меня оттуда увезли.
Остались только в памяти моей
Цветы, деревья, светлые долины.
Быть может, на востоке этот край —
Там было все так радостно и ярко!
Ф а о н
Так это очень далеко?
Мелитта
О да!
Деревья были там совсем другие,
Другие там цветы благоухали,
Сияли звезды ярче в синем небе,
Там люди были лучше и добрее.
Там были сестры у меня и братья,
И старец, убеленный сединами,
Меня ласкал и внучкой называл.
И был еще другой — красивый, стройный,
Темноволосый, молодой, как ты…
Ф а о н
Ну, что же тот, другой?
Мелитта
И он…
Ф а о н
Ласкал
Тебя?
(Берет ее за руку.)
Мелитта
Ведь я тогда была еще ребенком.
Ф а о н
Да, милым, нежным, ласковым ребенком… Ну, продолжай!
Мелитта
Светло катились дни.
И вдруг проснулась я от диких криков,
Меня схватила нянька и куда-то
В ночную тьму со мною побежала.
Я увидала, как дома пылают,
Как яростно сражаются мужчины,
Бегут куда-то, падают, кричат.
Вдруг страшная рука меня схватила,
И все смешалось — вопли, крики, стоны.
И больше я не помню ничего.
Потом на корабле я очутилась;
Стрелой скользил он по волнам угрюмым;
Вокруг рыдали девушки и дети,
Но их толпа редела постепенно.
Немало дней, а может и недель,
Мы странствовали. Под конец осталась
Из всех несчастных только я одна
Среди людей ужасных и жестоких.
Тут наше судно подошло к Лесбосу,
На берег привели меня, и там
Сафо меня увидела, купила,
И вот — Мелитта ей принадлежит.
Ф а о н
И ты, принадлежа Сафо, страдала?
Мелитта
О нет! Она всегда была добра,
Она не раз мне осушала слезы,
Заботилась любовно обо мне;
Сафо бывает вспыльчива порою,
И все-таки добра… Она добра.
Ф а о н
Но ты отчизну позабыть не можешь?
Мелитта
О нет! Увы! Забыла слишком скоро!
За играми, за танцами, за пеньем
Я слишком редко думала о ней.
Лишь иногда мне в сердце заползает
Тоска по родине, печаль и горечь,
И в памяти моей встают опять
Сияющие золотые дали
Минувшего. Вот и сегодня так:
Мне было тяжело, мне было страшно,
Любое слово, будто острый нож,
В открытой ране сердца шевелилось.
Но все прошло.
Мне хорошо теперь.
Голос
(за сценой)
Мелитта!
Ф а о н
Слышишь?
Мелитта
Слышу. Я иду.
(Берет недоплетенный венок и оставшиеся цветы.
Ф а о н
Что это?
Мелитта.
Это?.. Розы…
Ф а о н
Для кого?
Мелитта
Да для тебя и для Сафо…
Ф а о н
Постой! Мелитта
Нет, нет, меня зовут!
Ф а о н
Не допущу я,
Чтоб ты ушла с таким тяжелым сердцем.
Ну, где ж твои цветы?
Вот…
Эта роза
(прикрепляет розу к ее груди)
Пускай тебе всегда напоминает,
Что и вдали от родины любимой
В чужом краю встречаются друзья.
Мелитта от его прикосновения вздрагивает, стоит, наклонив голову, опустив руки, глядя вииз. Фаон отходит на несколько шагов и смотрит
на нее издали. Голос за сценой: «Мелитта!»
Мелитта
Ты звал меня?
Нет, звал тебя не я.
Мелитта
(подбирая венки, которые она обронила)
Я ухожу…
Ты так скупа, Мелитта,
Мне ничего не хочешь подарить?
Мелитта
Я так бедна: что подарить могу я?
Подарки чванства грубого — червонцы,
Подарок дружбы и любви — цветы.
Цветы вот у тебя…
Как? Эти? Эти?
Их глупые девчонки принесли, Чтоб ими украшать… Нет… нет…
Так что же?
Здесь оборвали все, что только можно, На всех кустах. Здесь больше нет цветов.
(Оглядывает розовый куст.)