— Ты прав, друг! Но меня мучает то обстоятельство, что придётся идти к незнакомому берегу в сплошном тумане. Практически в усло виях нулевой видимости. Как бы не наткнуться на рифы и не поте рять корабль? И вообще автор текста выдвигает какие-то идиотские условия, ты не находишь?
— Нормальные условия для нормальных кладоискателей! Не пони маю твоих опасений. Будто ты ни разу не плавал в тумане? Всего и делов-то, что посадить на бушприт глазастого вперёдсмотрящего и почаще замерять глубину…
— Как у тебя всё просто! Вот ты и поведёшь судно.
— Э, нет, уважаемый! Каждый должен заниматься своим делом.
— Тогда объясни мне, как эти винамы летают? Машут крыльями навроде птиц, что ли?
— Хороший вопрос! Сие есть загадка великая, хотя скажу тебе точно, что крыльями аппараты не машут. По моему разумению, атланты или, правильнее сказать, инопланетяне использовали в винамах прин цип гравитации! Так или иначе, надо постараться отыскать аэродром и вианмы, найти в одном из них направление заключительного марш рута и полететь по нему за сокровищами. Вот тогда всё сам и уви дишь…
— Какие непонятные слова ты говоришь, друг! Что такое "принцип гравитации"?
— Это когда предмет становится невесомым…ну…легче воздуха. К твоему сведению, у некоторых видов насекомых щетинки на ножках обладают врождённой, природной гравитацией. Оторви их от ножки и они…зависнут в воздухе!
Неизвестные конструкторы аппаратов — умницы! Они подгляде ли эту особенность у природы и взяли себе на вооружение. Если нам посчастливится и мы отыщем хотя бы один винам, пусть даже и в не рабочем состоянии, то это будет величайшим открытием на свете, с которым не сравнятся никакие сокровища мира!
— Как ты много всего знаешь, Ибн-Сина! — восхитился Синдбад.
Учёный скромно потупился.
— В своё время у меня были замечательные учителя! И книг я прочёл без счёту!
— Ты приобрёл свои знания в Халдее или Месопотамии? А может быть в Магрибах или у Египетских жрецов?
— О нет! Благодаря Советской власти я бесплатно обучался в МГУ! Это значительно дальше, хотя мне доводилось бывать и в местах, перечисленных тобой.
Больше Ибн-Сина не стал ничего пояснять и Синдбад отстал от него. У мореплавателя после всех рассказов учёного перед глазами замаячили сказочные крылатые корабли и он мысленно летал на них по очереди от одного края неба до другого…
ГЛАВА 5. Пещера Кали.
Две белые скалы, или правильнее сказать — два утёса, торчащие из вод посреди океана, были обнаружены путниками на следующий день. Собственно, первым их увидел в подзорную трубу Ибн-Сина. Он указал на них Синдбаду и приложил палец к губам.
— Молчи! Давай сделаем вид, что ничего не случилось. Мне интересно знать, кто из твоих матросов увидит скалы первым. Лично я думаю, что это будет твой первый помощник Леандр. Уж больно глазаст пройдоха. Готов держать пари: ставлю на него один против десяти.
— Принимается! — загорелся Синдбад, — Только я знаю свой экипаж лучше тебя, брат. Самый глазастый в команде — матрос Агафар. Он как раз сейчас сидит в "корзине". Мне кажется, он и станет первым!
Однако пари не выиграл ни тот и ни другой!
Спустя пару минут с палубы послышался радостный крик некоего матроса Джабраила: "Скалы по левому курсу!".
Синдбад тут же призвал счастливчика на капитанский мостик и на глазах всего изумлённого экипажа отсыпал ему три внушительные горсти серебра. А потом, велев матросам подходить к нему по одному, с улыбкой вручил каждому по золотому динарию в знак успешного окончания плавания.
— Балуешь ты их, Синдбад — проворчал Ибн-Сина, — Как бы твоя щедрость не вышла тебе боком. Помни, преданность не купишь ни за какие деньги.
— Не купишь — это точно! Но всякая хорошая работа должна хорошо оплачиваться, а рвение — поощряться! Сегодня отличился Джабраил, завтра весь экипаж будет стараться, что бы заполучить такую же премию. А там и до преданности один шаг.
* * *
"Ирбисс" подошёл к "клыкам Шайтана", как тут же окрестила утёсы команда, с подветренной стороны, как и было указано в тексте на карте, и встал на якорь. Завтра, следуя инструкции, с первыми лучами солнца корабль должен был проплыть между утёсов-близнецов точно посередине и снова встать на якорь; дождаться следующего рассвета и с предутренним туманом причалить к незнакомому берегу с развалинами крепости на холме.
Такой вот был расклад.
Но, что удивительно, никакого берега позади скал и в помине не было видно! Вокруг плескался один бескрайний океан. В лучах заходящего солнца, его волнующаяся даль до самого пустынного горизонта мерцала расплавленным золотом. Ничто не нарушало ту ровную тонкую линию, что отделяла на одну стихию от другой. Только перед наступлением темноты рядом с кораблём проплыла полузатопленная лодка. Её хотели поймать, но она быстро исчезла вдали…
Синдбад с Ибн-Синой потратили немало времени, изучая морскую даль в подзорную трубу.
— Ничего не понимаю! — огорчился Синдбад, — Где берег? Где развалины? Может быть это не те скалы? Или карта всё врёт? Ты ничего не напутал с переводом?
— Карта не врёт и текст я правильно перевёл! — твёрдо заверил Ибн-Сина — И утёсы — точно те самые! Трудно предположить, что где-то в океане существует ещё одно такое природное образование…
— Тогда где земля? Как мне послезавтра причалить к ней, если её нет?
— Давай не будем пороть горячку! Утро вечера мудренее. Подождём, как сказано в инструкции, посмотрим… Глядишь, земля и появится!
Синдбад в ответ только обречённо махнул рукой.
— А что нам ещё остаётся?
Ранним утром следующего дня "Ирбисс" снялся с якоря. Синдбад сам встал за штурвал и уверенно провёл корабль между "клыков шайтана", отстоящих друг от друга меньше чем на четверть полёта стрелы. Экипаж до последнего матроса высыпал на палубу. Все с замиранием сердца следили, как отливающие сахарной белизной утёсы медленно проплывали вдоль бортов в колышущейся дымке тумана.
Их цепляющие за облака остроконечные вершины склонялись друг к другу и едва-едва не соприкасаясь, образовывали своеобразный арочный проход, под которым, казалось, остряк мачты "Ирбисса" мог протиснуться лишь с большим трудом. Поэтому так важно было выдержать дистанцию, что бы мачта попала точно в разрыв между верхушками скал и не зацепилась за них.
Момент, что и говорить, был драматически напряжённым, но всё обошлось. Корабль чувствовал руля, как скакун удила, и рука у Синдбада ни разу не дрогнула. Он провёл корабль под аркой, словно продёрнул нитку в иголку, с первого раза.
Стоящий рядом с капитаном всегда невозмутимый Ибн-Сина тоже испытал мгновенный трепет и волнение, когда корабль проплывал мимо белых скал. А вдруг эти мегалиты ни что иное как мифические Сцилла и Харибда? А ну как они сейчас схлопнутся и от корабля одни лишь щепки останутся? А от команды — мешок переломанных костей и кружка крови?
Но нет! Пронесло! Утёсы как стояли, так и стоят — не шелохнутся! Ибн-Сина навёл подзорную трубу на "клык", проплывающий по левому борту, что бы изучить его с особым тщанием. Ничего примечательного он не обнаружил: тот торчал прямо из моря и набегающие волны плескались о его неприступное подножье. Учёный повёл трубой вверх, но кроме трещин и уступов ничего интересного не обнаружил…
Хотя нет! Что это за размытые потёки на камнях? Следы гнездовья чаек? Или других морских птиц? Но откуда они тут, посреди океана? Но если есть птицы, то значит берег где-то рядом? Его по какой-то причине просто не видно до поры до времени, вот и всё…
Ибн-Сина от сделанного открытия немного повеселел, тут же переключив внимание на второй утёс. Тот возвышался по правому борту и, как оказалось, не в пример своему братцу имел в основании небольшой овальный островок. Пенные волны с шипением набегали на его отлогие песчаные берега, усеянные ракушечником, редкой галькой и гниющими водорослями, пробовали на вкус и разочарованно откатывались назад в океан.