От увиденного волосы у него на голове просто зашевелились.
Он обернулся к Ибн-Сине, чтобы предостеречь товарища, но того уже и след простыл: учёный с перекошенным лицом бежал к Намубе, который еле сдерживал как свою лошадь, так и рвущихся с поводьев коней своих командиров. И если бы не его крепкая рука, оба они остались бы пешими, что было бы весьма чревато последствиями при сложившихся обстоятельствах…
Всё дело, собственно, заключалось в том, что покрытый тонким слоем пыли из сундука скелет, на которого первым обратил внимание телохранитель, а за ним и Синдбад, вдруг слабо пошевелился.
Да-да!
Он двинул костями рук и ног и это заметил глазастый эфиоп, у которого тотчас отнялся язык от ужаса и он не смог закричать. Однако указать всем на немыслимое нарушение законов природы он смог.
Пока Синдбад карабкался по сундукам, оживший скелет сел, нашарил во мху проржавевший щит, обитый по краю потускневшими геометрическими украшениями из позолоченной бронзы в виде ромбов, двуручный меч и вооружился. Эти его манипуляции Синдбад наблюдал собственными глазами. Но недолго: как только скелет, стуча костями и громыхая бронёй, рывком поднялся на ноги, он спрыгнул с кручи, что бы припустить вслед за учёным к своему коню. Но не успел…
Воин-скелет, кстати обладатель квадратного черепа, поправил
на плоской макушке такой же несуразный клёпаный шлем с помятым забралом и осмотрелся. Сначала его пустые глазницы пристально уставились на чернокожих всадников и наши искатели сокровищ готовы были поклясться, что безглазый мешок костей каким-то образом видит их.
Действительно, челюсть скелета от удивления сначала красноречиво отвисла, а затем, по мере того как им стала овладевать ярость на недомерков-пришельцев, посмевших потревожить его вечный покой и даже каким-то чудом пробудить от смертного сна, страшно заскрежетала кривыми кинжальными клыками.
Внезапно на глаза квадратноголовому воину попался Синдбад, который стоял совсем рядом, по ту сторону опрокинутой повозки. Одним прыжком перескочив через неё, гигантский скелет очутился рядом с капитаном, макушка которого едва доставала ему до колена. В следующую секунду он поднял костяную ногу, обутую в полусгнившую сандалету из толстой кожи с плетёнкой из цепочек и бронзовой поножной с шипастым наколенником, и с размаху топнул ею, норовя раздавить маленького человечка, осмелившегося осквернить его нетленный прах героя.
Синдбад ловко отскочил в сторону. Ступня, как гигантский пресс, гулко вбила мох в землю, вздымая в воздух облако серой пыли, от которой запершило в горле и заслезились глаза. Мертвец никак не ожидавший от мелюзги такой прыти, окончательно рассвирепел и повторил попытку.
Притопнул по Синдбаду и…опять неудачно! Тот метнулся в обратную сторону и снова избежал незавидной участи. Скелет совсем потерял голову от ярости. Позабыв про меч в руке, он не оставлял попыток раздавить человека ногами, а тот, в свою очередь, раз за разом ловко увёртывался и всё никак не мог оторваться от чудовища: стоило ему отбежать метров на пять-шесть в сторону, как тот одним шажком настигал его.
Сколько бы продолжалась такая опасная игра в кошки-мышки неизвестно, но на третий или четвёртый раз Синдбаду не повезло: он запнулся ногой об обломок оглобли, торчащей из земли, и растянулся во весь рост как раз между ног преследователя. Скелет, беззвучно торжествуя, громко клацнул челюстью и быстро задрав вверх свою ужасную стопу… прицельно притопнул!
Но в этот миг к ним подскакал Ибн-Сина, ведя в поводу коня Синдбада. Учёный спрыгнул с седла под ноги мертвеца и в последний момент, подхватив приятеля под мышки, вытащил из под смертоносного удара. Одновременно с ним Намуба и телохранители беззвучно подобрались сзади и все трое принялись рубить конечности гиганта мечами.
От неожиданности тот замешкался, что дало приятелям возможность вскочить на лошадей и галопом направиться к дороге и далеко ушедшему по ней вперёд каравану. Телохранители, как всегда, следовали в арьергарде.
Увидев, что враги спасаются бегством, квадратноголовый во ин-скелет устремился в погоню, грозно потрясая оружием. Если бы ему было чем кричать, то ближайшие окрестности в тот момент наверняка огласились бы яростными проклятиями…
Намуба обернулся и на скаку выстрелил из лука. Однако стрела, вонзившаяся в грудь между четвёртым и пятым рёбрами со стороны сердца, никакого эффекта не принесла. Скелет, похоже, её даже не заметил. Он гнался за беглецами с упорством маньяка, поминутно грозя щёлкающими клыками…
— Вовремя ты… — крикнул Синдбад Ибн-Сине, как и он скакавшему
низко пригнувшись к луке седла.
— Я просчитал ситуацию и понял, что без коней нам от этого ожившего мешка с костями не удрать, потому и поспешил забрать их у Намубы…
— Я так и понял… Однако, наш преследователь не один такой. Смотри, кругом встают и другие скелеты!
Это была правда. Вокруг, насколько хватало глаз, поле битвы натурально оживало. Останки повсеместно шевелились, садились и вставали на ноги, словно подчиняясь заоблачному кукловоду, дерга ющему за невидимые нити.
— Их оживила серая пыль из нашего сундука! — заявил Ибн-Сина.
— Да? Давно догадался?
— Сразу!
— А я чуть позже…
Квадратноголовые и круглоголовые, с вытянутыми, волчьими пастями и просто клыкастыми челюстями, воины-скелеты тем време нем вставали из праха дребезжа и звеня ржавым оружием и доспеха ми. Их кости прикрывали лоскуты сгнивших одежд, которые развева лись на ветру, изодранными парусами, с них сыпаласт прель, мусор, земля и…серая пыль. Но они не обращали на такие мелочи внима ния, их ярость была обращена только против горстки людей, осмели вшихся пробудить их до срока Судного Дня!
Каравн остановился в ожидании своих командиров. Матросы и возничие сбились в кружок на обочине дороги, что бы со знанием де ла обсудить вооружение воинов-гигантов, которые в этом месте пока ещё не восстали из ада, так как серая пыль сюда долетела только-то лько. То, что творится позади, они просто не замечали…
— Все на повозки, живо! — закричал им издали Синдбад, — Скачите во весь опор!
Но последние уже и сами увидели, как на их глазах стали ожи вать истлевшие мощи, как повсюду, от горизонта до горизонта, заше
велились погибшие воины, как бряцая оружием они вставали во весь свой громадный рост и с дикой злобой со всех сторон бросались на
удиравших Синдбада, учёного и телохранителей. Иные, обратив вни мание на повозки на дороге, гремя костями устремляли свой бег к ним.
Это было ужасное зрелище. Оно подстегнуло матросов со слугами похлеще бича. В мгновение ока люди заняли свои места и кавалькада, сорвавшись с места, пустилась наутёк. Хорошо, что полотно дороги в этом месте сохранилось довольно сносно, что позволило лошадям в считанные секунды набрать приличную скорость. Синдбад с Ибн-Синой и телохранителями нагнали караван в тот самый момент, когда повозки и колесницы помчались прочь метеорами, а всадники — вихрем!
Но, как вскоре выяснилось, ожившие мертвецы бегали быстрее лошадей. Не прошло и пяти минут погони, как один из многочисленных отрядов, в которые стихийно сбивались покойники, стал неуклонно настигать путников, практически наступая им "на пятки", а два других, сравнявшись в скорости со скакунами, устремились вдоль обочин, уверенно зажимая караван в "клещи".
Но самым страшным оказался четвёртый, смешанный отряд. Бывшие противники, в пылу погони позабывшие про прежние свои распри, отложили кровавую вражду до поры, что бы объединить усилия для поимки и наказания наглых мелких незнакомцев, посмевших посягнуть на их покой.
Поскольку кругло и квадратноголовые воины-скелеты, по воле случая ожили задолго до проезда каравана, то у них было время, что бы подготовиться к приёму дорогих гостей. Быстро сообразив в чём дело, покойники дисциплинированно встали в плотную шеренгу и на мертво перегородили дорогу от обочины до обочины и даже захвати ли ещё для верности по сто метров в поле с обоих сторон. Высокая и широкая стена из леса оживших костей казалась непреодолимой преградой. Беглецов охватило глухое отчаяние.