— Для опытов!
— Учёный человек — он учёный во всём! — засмеялся Синдбад.
Намубу, скакавший рядом с приятелями, вдруг сунул руку за пазуху, вытащил небольшой узелок из цветастой материи и протянул его Ибн-Сине.
— Что это? — растерялся учёный.
Намубу белозубо заулыбался и сделал несколько энергичных жестов руками и губами.
— Это та самая серая пыль. Намубу набрал её в тот миг, когда начал шевелиться первый скелет возле повозки. Он догадался, что она животворящая, и на всякий случай наскрёб её с земли целую горсть.
Теперь дарит тебе… — пояснил Синдбад.
— О, Намубу! — воскликнул расстроганный учёный, — Вот спасибо, родной! Отныне я твой вечный должник!
— …А ведь это была вторая опасность на пути к сокровищам атлан тов, о которых предупреждала карта, — воскликнул Синдбад спустя некоторое время.
— Я тоже так думаю! — согласился учёный, — Одно мне непонятно, как
принцесе Дороте удалось избежать этих самых ловушек? Ведь это очевидно, что её отряд ни разу не вляпался ни в какое дерьмо, хотя и проходил поблизости.
— Это потому, что умная девочка не разводила жаркий костёр под бо льшим деревом и не водила вокруг него хороводы с подчинёнными, как некоторые из здесь присутствующих. А ещё она не совала свой милый носик в разные брошенные в поле сундучки…
Было решено выехать на дорогу. Свернули в нужном направле нии, проехали пару миль, но её так и не обнаружили. Кругом рассти лались бескрайние поля, перелески, холмы и овраги. Стали искать, сворачивая то в одну, то в другую сторону, но напрасно. Караван только глубже забирался в чащобы…
Заблудились! А Синдбад ведь предостерегал против этого.
Экспедицию охватило волнение, которое быстро сменилось трево гой. Почти до самого вечера повозки колесили по бездорожью. До рога открываться не хотела…
И только когда Синдбад объявив привал и разослав четверых
всадников-следопытов в разные стороны стал терпеливо дожидаться возвращения разведчиков, всё закончилось благополучно: одному из них, отправившемуся в юго-западном направлении, посчастливилось
наткнуться на неё в паре миль от привала…
Глава 13. Летучие собаки
Заночевали в чистом поле, в сотне шагов от обочины дороги, которая пересекала его из конца в конец. Как и в прошлую ночь, при вал окружили повозками и колесницами, внутри разбили лагерь, пос тавили палатки и развели большой костёр. Приготовили обильный и сытный ужин, поскольку ни позавтракать, ни пообедать сегодня не удалось.
Команда поела быстро, экономя время для долгожданного
сна. Матросы со слугами даже отказались от традиционных посиде лок у костра на сон грядущий. Не звучали в этот вечер в лагере ни
степенные беседы, ни шутки с песнями, ни задорный смех. Все уто мились, к тому же на многих повлияла страшная участь Сагира: а ну как следующим будешь ты?
Назначив часовых на ночь, друзья уединились в своей поход ной палатке из прочной парусины, покатая крыша которой была про питана соком каучукового дерева, а стены — промаслены раститель ным жиром. Слуги поставили её несколько поодаль от остальных, как и полагается жилищу любого начальства.
Ибн-Сина быстро уснул, едва коснувшись головой подушки, а Синдбад отчего-то ещё долго ворочался с боку на бок — сон не шёл к нему, хоть ты тресни. Да ещё плящущие по матерчатой стене розо вые всполохи от большого огня сильно раздражали. Он бесшумно покинул жёсткое ложе и отдёрнув полог, выглянул наружу.
В лагере царило безмолвие, только трещали поленья в костре, да тихо переговаривались двое часовых, коротая часы дежурства. В одном из них он узнал повара и тихо позвал его. Слуга выслушал жалобу капитана на бессоницу, попросил подаждать у порога и удалился. Вернулся он через пару минут, неся кружку подогретого вина с маком и мёдом. Синдбад выпил снадобье, побдагодарил повара и снова лёг.
На этот раз сон увлёк его на своих крыльях, едва он смежил веки. Но не прошло и часа, как до затуманенного сознания Синдбада стал доходить непонятный шум, скорее разноголосый гвалт, среди которого всё отчётливее проступали испуганные вопли матросов, ди кое ржание лошадей и заливистый собачий лай.
— Откуда в лагере взялись собаки? — подумал капитан, с трудом выры ваясь из цепких объятий Морфея.
Он с усилием открыл глаза и сел, свесив голые ноги на пол, покрытый ковриком. Чувствуя лёгкое головокружение, прислушался. Ошибки не было! С улицы отчётливо доносились взбудораженные го лоса людей и собачий лай, словно в лагерпь ворвалась стая гончих, преследующих загнанную лань. В следующий миг Синдбад присвист нул от удивления. Его поразило одно несоответствие. Если матросы яростно матерились на земле, то собачий лай раздавался в…небе!
Ибн-Сина спал на разборном топчане напротив. Странный шум разбудил и его.
— Что за дьявольщина? — спросил он Синдбада, потирая глаза, — Кажет ся, на нас напала стая диких собак?
— Похоже на то… — неуверенно ответил тот и схватив саблю выско чил из палатки в одних штанах, не удосужившись даже одеть рубаху, о чём потом горько сожалел. Его приятель вооружился новеньким мечом, который подобрал себе взамен сломанного, и тоже последо вал за капитаном.
Оба оказались недалёки от истины. Лагерь действительно под вергся нападению диких псов, которых привлекли лошади путешест венников. Но при всей своей схожести с обычными дворнягами, эти твари оказались…крылатыми, что повышало их опасность в десят ки, а то и сотни раз!
Очутившись на улице, Синдбад поначалу ничего не понял. Костёр давно прогорел, угли тускло мерцали, почти не давая света. Хорошо ещё, что ночь выдалась безоблачной и свет небесных светил
заливал землю своим призрачным сиянием.
Среди повозок, оглашая ночь тревожными криками и отбор нейшей матершиной, суетливо метались неясные фигуры вооружён ных матросов и слуг. Свои взоры и оружие они устремляли в небо,
отыскивая в его чернильной темноте неведомых многочисленных врагов, чьи крылатые тени со свистом проносились в воздухе над беснующимися у коновязи лошадьми.
Бедные животные от страха то тряслись, как в лихорадке, тес но прижимаясь друг к дружке, то храпели и дико ржали, то рвали поводья, намереваясь умчаться в луга, подальше от этого ночного кошмара. Воздух над лагерем наполнился оглушающим хлопаньем крыльев, истошным лаем и тонким противным повизгом…
— Ну, дурдом! — только и вымолвил Ибн-Сина. Синдбад опешил, охватив эту картину целиком. Он ещё не до конца осознал всю грозящую им опасность.
— Крылатые собаки! — воскликнул он, словно не веря глазам.
— Они самые! — подтвердил учёный, — Я раньше слышал о них, но счи тал, что они — враки, миф… А вот поди ж ты…
С самого начала нападения крылатых тварей на лагерь, матро сам удавалось успешно отпугивать непрошенных гостей мечами, копьями и простыми кольями. Собаки до поры только проносились над головами людей и животных. Но летучие псы в какой-то момент перебороли сдерживающий их перед вооружёнными людьми инс тинкт и они группами набросились на заранее выбранные жертвы.
Приятели не успели как следует придти в себя, как первая "эс кадрилья" из пяти или шести крылатых тварей прямо у них на глазах спикировала из-под небесья на коновязь. Псы вцепились в бока лоша ди, стоящей чуть в сторонке от остальных, мощьными челюстями и кривыми когтями. Жертва заржала так страшно, что у многих матро сов волосы на голове встали дыбом.
Люди бросились на помощь животному, швыряя в собак кто чем попало. Метать в них стрелы и дротики всё же поостереглись, опасаясь причинить вред самой лошади. Самые быстрые выхватили из ножен мечи и сабли, намереваясь изрубить обнаглевших тварей в капусту.
Но не успели они приблизиться, как псы дружно взмахнули пе репончатыми крыльями, как у гигантских летучих мышей, и… под няли лошадь в воздух! Однако унести её не смогли — не дала ремен ная петля на шее, другой конец которой оказался привязанным за пе рекладину коновязи. Из-за этого круп лошади собаки задрали вверх, а голова и шея животного остались внизу.