Каждая "птица" отличалась от своих собратьев или величиной,
или раскраской. Но у всех без исключения имелся на спине тянущий ся от головы к хвосту гладкий прозрачный колпак без углов и высту пов. А под ним, в "брюхе", располагались ряды удобных мягких кре сел с высокими спинками, судя по размерам которых атланты анато мически ничем не отличались от современных людей.
Охотники за сокровищами углубились в недра сверкающего чистотой зала, где ни на полу, ни на стенах, а тем более на аппаратах не наблюдалось ни пылинки, ни соринки, за исключением осколков от разбившихся светящихся трубок. Они обходили невиданные ма шины одну за другой и не в состоянии сдержать нахлынувших чувств, то ахали, то цокали языками, делясь между собой короткими замечаниями.
Синдбад остановился возле одного из аппаратов, среднего по размерам и имеющего под колпаком пять рядов кресел по два в каж дом с узким проходом между ними. Его заинтересовала носовая часть "птицы" с одиноким креслом. Должно быть, это было место капитана воздушного судна, которого Ибн-Сина по-своему называл
"пилотом"?
Перед креслом возвышался серебристый дугообразный шкаф чик, косо выпирающеий из-под лобового стекла. Из его верхней нак лонной части, узкой полосой протянувшейся от края до края, о кото рой учёный в разговоре с ним упоминал как о " панели управления", под углом на короткой ножке торчал небольшой половинчатый штур вал в окружении нескольких рычажков с красными набалдашниками и с вырезаными по их верху забелёными символами. Они напомнили
капитану молодые мохоморчики, но без гипюровых юбочек на нож ках.
Ещё по сторонам от штурвала по панели управления протяну лись короткие ряды многочисленных клавиш, обрамлявших квадрат небольшого зеркальца, а под шкафчиком из пола выпирали четыре ножные педали с рельефной поверхностью, одна из которых стояла особняком.
— Так-так-так! — пробормотал себе под нос Синдбад, — Мне всё это
ужасно знакомо! Точно такое же сочетание рычажков, клавиш и
штурвала я видел у того приснопамятного, не назвавшего своего имени капитана летучего корабля, когда он показывал мне, как управлять его судном…
Прав был Ибн-Сина!
Те знания мне сейчас ой-как пригодятся! Я буду не я, если не смогу поднять эту "птицу" в небо и долететь до своего корабля… Главное
суметь завести двигатель! Для этого нужно нажать кнопку под зелё ным колпачком, что разместилась на потолке над головой пилота…
Ага! Вот она! Я вижу её! Затем левую ножную педаль нужно чуть вдавить в пол и аппарат плавно поднимется над землёй ровно настолько, насколько опустится педаль. После этого педаль можно будет отпустить, но аппарат останется висеть в воздухе.
Затем следует правой ногой слегка тронуть правую крайнюю педаль, и тогда моя "птица" плавно тронется с места и полетит по прямой на небольшой скорости. Что бы её увеличить, нужно будет
надавить на педаль сильнее…
Средняя педаль, в отличии от левой крайней, отвечает за сни жение высоты. Штурвал, естественно, обеспечивает повороты. Если разумно манипулировать ими всеми, то можно будет выписывать изумительные воздушные галсы… Педаль, торчащая особняком, обеспечивает задний ход. Вот если бы и мой "Ирбисс" точно так же мог двигаться назад?!
Так, что там дальше? Ага! Рычажок на ножке штурвала справа
включает ночные кормовые огни справа, его тёзка слева — соответ ственно! Это для того, что бы избежать столкновения с другими
винамами! Но мне это не грозит, по причине отсутствия таковых в небе, поэтому трогать их я не стану. Да и подень стоит на дворе…
Остальные рычыжки-мухоморчики просто дублируют ножные педали. Весьма разумно! А вдруг у капитана по какой-либо причине откажут ноги? Тогда он запросто перейдёт на ручное управление…
Что ж, без ложной скромности можно признать, что благодаря неизвестному хозяину воздушного корабля и рассказам моего друга Ибн-Сины, я знаю азы воздухоплавания. Теоретически… Ну а прак тически? Там посмотрим! Лишь бы ничего не перепутать…
…Остальные клавиши на панели — подсобные. Одна включает внутреннее освещение, другая — ночные фары, третья — радиосвязь, о которой я имею весьма смутное представление, ещё одна подаёт в салон свежий воздух, третья обеспечивает подогрев, если летишь над облаками, а там, со слов Ибн-Сины, довольно морозко…
Следующая включает увеселительную музыку, другая — зерка льный экранчик с живыми картинками, седьмая… забыл! Да ладно! Все они нам совершенно ни к чему! Лишь бы вырваться отсюда жи выми…
Его размышления прервала подбежавшая принцесса.
— Я нашла карту!
Девушка повисла на шее Синдбада и радостно смеясь, пару раз чмокнула его в обе щеки.
— Какую карту? — опешил тот.
— Забыл? Помнишь, Ибн-Сина читал нам свой перевод текста, где го ворится, что в одном из винамов счастливца будет ждать ещё одна карта с указанием, как найти сокровища атлантов!
— Да!
— Я нашла этот винам! Это большая грузовая "птица"! Карта лежит на виду на переднем кресле в развёрнутом виде. Только я не знаю, как открыть прозрачный колпак.
— Колпак открывается нажатием кнопки, спрятонной по правому бор ту в голове машины, как предполагал Ибн-Сина…
— Вот и пошли, проверим его предположение!
Принцесса повела Синдбада в центр зала, где окружённый оста льными "птицами" поменьше возвышался гигантский грузовой аппа рат. Капитан хмуро посматривал по сторонам, не разделяя восторгов спутницы. Преследовавшие его в последнее время мрачные мысли не только не испарились с находкой винамов, а наоборот — значительно
усилились.
Многочисленные свежие трещины на полу стенах и потолке
зала, подмеченные им ещё на входе, действовали угнетающе. Неужели его соратники не понимают всей опасности их положения?
— Я бы на твоём месте так не радовался новой карте, Дорота! — бурк нул он, со страхом ожидая очередного подземного толчка, от которо го может обрушиться свод зала и похоронить их всех в мгновение ока.
— Почему? — перестала улыбаться принцесса.
— Потому что на новой карте, может статься, мы обнаружим очеред ное указание, как добраться до ещё одного таинственного места на краю света, где нас будут ждать не сокровища, нет, а следующий пергамент с ещё одной схемой… И так до бесконечности!
— Я поняла! Ты подозреваешь, что некие древние силы втянули нас в свою игру и теперь с небес с интересом наблюдают за нашими уси лиями по преодолению препятствий, делая ставки, как на состязани ях боевых петухов?
— Что-то вроде того! Не знаю, кто они, возможно и древние божества,
но они явно забавляются! Подбрасывая свои карты сокровищь в мир людей, они делают ставки на нашу алчность, жадность, стяжатель ство, жажду наживы любым путём!
И когда какие-нибудь глупцы навроде нас попадаются на их крючок и отправляются на поиски несуществующих богатств, они
наблюдают за ними, заключая между собой различные сделки, напри мер: все ли дойдут до конца? Какие будут потери? Кто конкретно и от чего загнётся в пути? И так далее…
— Но если это так, то это подло!
— Для богов наши страдания — игра!
— Тебе подобные мысли только что на ум пришли, Синдбад?
— Нет! Я об этом начал задумываться после белых скал…
— Вот и грузовоз! — остановилась принцесса перед самым большим винамом в зале, — Открой колпак и возьми карту, мне не терпится заглянуть в неё и проверить, прав ли ты со своей теорией, или нет!
Синдбад приподнялся на цыпочках и заглянув через боковое стекло в кабину пилота, удивлённо вскрикнул. Он ожидал увидеть на кресле очередной ветхий пергамент, а это оказалась каменная доска размером в локоть на пол-локтя, поверхность которой неизвестный древний резчик по камню превратил в макет обширной незнакомой местности.
Синдбад обиженно покосился на сияющую Дороту: противная девчонка! Могла бы намекнуть, какого рода сюрприз ожидает его в салоне, так нет же, молчала до последнего.