— В начале, его военные операции были успешны, индейцам удалось захватить миссию Св. Инессы, разгромить и сжечь дотла миссию и перебить всех испанцев, но потому счастье отвернулось от них. Испанский губернатор сам ничего не мог поделать с восставшими индейцами, но к нему пришел на помощь правитель Русской Америки Муравьев. Он послал испанцам достаточное количество боевых припасов, а также пару кораблей, вооруженных пушками. Это помогло испанцам подавить восстание. Нужно сказать, что Муравьев обусловил свою помощь тем, что в обмен за помощь, испанцы обязались выдавать нам всех наших беглецов, не только тех, кто бежал из Форта Росс, но также и дезертиров с наших кораблей.
— Как интересно! Я ничего этого не знала о нашей истории здесь в Калифорнии, — Елена с большим интересом слушала мужа. — Подумать только, что все это случилось здесь совсем недавно, только несколько лет тому назад.
— Это не только было в прошлом, но может произойти и в будущем, в любое время. Вот поэтому-то я и прошу вас обеих быть осторожными и не рисковать ни в коем случае.
— Слушаюсь, капитан! — Елена шутливо отдала ему честь, подмигивая Анне.
Анна, сидевшая в стороне и молчаливо слушавшая рассказ, подняла голову:
— А что случилось с этим бунтовщиком Егоровым, Александр Гаврилович? — спросила она.
— Он понес заслуженное наказание. Индейцы обвинили его во всех своих неудачах в их попытке изгнать испанцев из Калифорнии и замучили его на смерть. Это была ужасная смерть, Анна.
— Да, это ужасно. Почему индейцы такие жестокие?
— Чего же можно ожидать от дикарей? Ну, хорошо, Леночка, я думаю, что вы, обе, наслушались достаточно и теперь не захотите садиться на лошадь совсем, — Ротчев засмеялся и прикоснулся губами ко лбу Елены. — Конечно, вам ничего бояться не нужно, если вы будете кататься в пределах форта.
Елена сморщила лоб и нахмурила брови.
— Ты знаешь, как-то ничего не вяжется у меня в голове с этими рассказами о жестоких индейцах. Те индейцы, которые приезжают сюда в форт к нам, которых мы видим и встречаем, это добрейшие люди. Ты сам видел, как они любят детей. И потом, этот Солано, этот громадный вождь индейцев, о котором мы так много слышали… Говорят, что он замечательный человек.
— Это правда, Солано личность незаурядная. Вообще он прекрасный человек, наш большой друг. От него мы ничего плохого не видели.
— Все же мне кажется, — Елена не сдавалась, — что индейцы теперь другие… ведь, время идет, нравы меняются и я никогда ни одного враждебного взгляда не видела в глазах тех индейцев, которые бывали у нас.
— Солнышко, моя дорогая! Не важно, как и чем они кажутся, пожалуйста делай так, как я прошу тебя. Избегай длинных поездок, особенно за горы, а также… старайся избегать встреч с этими сибирскими каторжанами, которые работают у нас. Пусть они все живут своей жизнью, не будоражь их, хорошо, дорогая?
— Хорошо, Саша. Я обещаю, — Елена с некоторым колебанием согласилась. — Но, только… — она приостановилась, — не будет ли немного скучным знать, что это нельзя, то нельзя, все это, как будто, сужает нашу деятельность здесь. Мы же не можем все время сидеть за стенами форта, за пятью замками и заниматься рукоделием, Саша. Для этого у меня есть прислуга!
Ротчев посмотрел на Елену, на ее капризный ротик, и притронулся рукой к ее подбородку. Поднял подбородок, посмотрел ей в глаза и, с улыбкой, сказал:
— Я вижу, моя волшебница-принцесса начинает уже скучать здесь, форт надоел! Я знаю и знал, дорогая, что ты будешь тосковать здесь от скуки, тебе будет скучно, но что же поделаешь. Это наша служба, наш кусок хлеба и, конечно, мы знали на что шли. Все же это не вечно, отслужим Свой срок и нас переведут в петербургскую главную контору.
Елене стало стыдно.
— Прости, Саша, что я сказала это, дорогой мой. Конечно, я не жалуюсь и, конечно, я знаю, куда я приехала и зачем… Наоборот даже, мне страшно нравится здесь и я с удовольствием провожу время в этом чудном, удаленном уголке наших русских владений. Я уверена, что все мои подруги в Петербурге, завидуют мне, завидуют тому разнообразию впечатлений, которыми богат каждый день нашего существования здесь. У меня дни страшно заняты здесь. Мы, ведь, с Анной так много видим и делаем в этой колонии и так много нужно еще сделать. Боюсь только, что у меня слишком много энергии и я все время хочу сделать что-то новое, найти что-нибудь новое. Поэтому, когда мы катаемся на лошадях, нам хочется поехать дальше, найти что-нибудь, необычное…
Ротчев подумал намного.
— Тем не менее… — он начал и потом опять замолчал на минутку. — Я думаю, что я несколько пренебрегал тобой последнее время, Солнышко, был слишком занят своими делами. Мне нужно было подумать о том, что для тебя это была большая перемена, приехать сюда, в эту дыру из Петербурга. Я подумаю … и я обещаю тебе, что, в будущем, когда у меня будет время, я буду кататься с тобой вместе и, кроме того … нам нужно будет организовать пикники, где-нибудь, в горах над океаном, или же среди скал, у самого океана…
Ротчев сам вдруг оживился, довольный пришедшей ему идее.
— Ну, конечно же. Мы будем устраивать пикники и прогулки, мы устроим здесь… да, здесь, в Форте Росс большие приемы, на которые пригласим испанских гостей из испанских миссий. Они все, и синьоры и синьориты, страдают там от скуки и ничегонеделания. Они, с удовольствием, прикатят сюда. В скором будущем, может-быть, очень скоро, эти гости приедут и мы устроим большое торжество. Кроме того, я просил нашего соседа Мануэля Макинтоша… это американец, у него есть ранчо недалеко от Бодеги… я просил его заглядывать к нам сюда, чтобы тебе не было слишком грустно. Только немножечко терпения, дорогая. Мы еще здесь развернемся!
— Пикники и приемы! — Елена вскрикнула от восторга и ее глаза засверкали. — Анна, дорогая, ты слышала!
Елена схватила Анну в свои объятия.
— О, это будет замечательно, не правда-ли, Анна? У нас будут гости, все эти надутые, чванные испанские гранды. И, потом, как интересно будет познакомиться с испанками! Мне даже не верится, что, где-то, на этом континенте живут белые люди, что здесь не только индейцы!
Ротчев был поражен с каким восторгом Елена приняла его слова. Он, с любовью, посмотрел на свою красавицу.
— Ты совсем ребенок… все еще ребенок! — мог только сказать он.
В этот момент Ротчев, вдруг, вспомнил что-то.
— Леночка, у меня появилась новая идея… Я что-то вспомнил.
— Что это, Саша? — Ее любопытство разгорелось. — Новый сюрприз для меня?
— Да, может-быть, сюрприз. Завтра, я рассылаю приглашения на большой прием здесь, у нас, на большое торжество Форта Росс. Я пошлю приглашения моим испанским друзьям в Сан Франциско и Сан Хозе. Конечно, пригласим генерала Валлейо, он в Сономе, господина Сутера — это лорд реки Сакраменто и других, включая, конечно, нашего соседа Макинтоша.
— Большое торжество! — воскликнула Елена, — но когда… по какому поводу?
— Торжество будет очень скоро, дорогая. Разве ты не помнишь, что скоро будет третье июня и что за день третьего?
— Третье июня… это же день моего Ангела!
— Ну, конечно, солнышко! Что может-быть лучше, чем пригласить гостей в этот день познакомиться с тобой, с принцессою Форта Росс.
Елена почти лишилась слова от возбуждения.
— Мои именины … Конечно… и прием … нет, мне даже не верится. Ты не шутишь, Саша? У нас будут гости и большой прием?
Она схватила его руки и потом, восторженно, прильнула к нему.
— Саша, дорогой, я не знаю, есть ли еще в мире человек такой же внимательный как ты. Я просто вне себя от счастья и ожидания этого торжества.
Она крепко обняла его и поцеловала.