Русские вначале относились к американцу с большим подозрением, подозревали в нем шпиона, подосланного американским правительством, чтобы разведать все о деятельности русских в Калифорнии. В это время в Калифорнии особенно около Сан Франциско и Монтерея появилось много янки, которые вели себя довольно подозрительно и вызывали неудовольствие даже мексиканцев. Ротчев и администрация Русской Америки, не без основания, подозревали, что эти фермеры имеют какие-то свои планы, может-быть планы отторжения Калифорнии от Мексики и присоединения ее к Северо-Американским Штатам. Однако, в 1841 году, Ротчев был уже достаточно хорошо осведомлен о том, что ему и всем русским скоро придется удалиться из Калифорнии и вернуться на Аляску. Поэтому, его мало беспокоило, был ли Макинтош просто фермером или тайным агентом американского правительства.
Он ему нравился своей прямотой, а главное, был прекрасным компаньоном за стаканом вечернего чая. Макинтош много рассказывал о своей стране, о Бостоне, откуда он приехал много лет тому назад на шкуне, обогнувшей бурный Мыс Горн. Конечно, Ротчев слышал и знал кое-что о туманном или скорее сомнительном прошлом Макинтоша, но он закрывал глаза на эту фазу его жизни.
Он знал, что Макинтош появился по соседству с русскими селениями в Калифорнии не очень давно, может-быть года три-четыре тому назад. Вначале он поселился на ранчо недалеко от Залива Бодего вместе со своим компаньоном Джемсом Доусон. Они вместе охотились, заводили приятельские отношения с соседними индейскими племенами, даже начали обрабатывать землю. Совместными усилиями построили прекрасный дом на своей земле, на зависть испанцам, жившим дальше на юг и на восток. Два года тому назад, приблизительно в начале 1839 года, Макинтош съездил по делам в Монтерей и, между прочим, оформил в канцелярии мексиканского губернатора свои претензии на ранчо и окружающие земли. По какой-то неизвестной причине, он «забыл» пометить на документе на право владения землями имя своего компаньона Доусона. Таким образом, формально, он стал единоличным владельцем ранчо.
Когда это стало известно его компаньону, Доусон, с помощью индейцев схватил Макинтоша, связал его и немилосердно, до бесчувствия, отхлестал его плетью. Так как ранчо все-же оставалось собственностью Макинтоша, разъяренный Доусон, опять же, с помощью индейцев, распилил дом, в котором он жил с Макинтошем, пополам, и затем перевез половину дома, которую он считал своей, на другое ранчо вверх по реке Славянке, которое он закрепил за собой.
За столом, по левую руку Ротчева, сидел молодой испанский офицер, лейтенант Альфрез Пина, доверенное лицо генерала Валлейо, в то время бывшего самым влиятельным человеком в Калифорнии, с мнением которого приходилось даже считаться бессильному мексиканскому губернатору в Монтерее. Генерал Валлейо был богатым владельцем земель по реке Сакраменто и также был командиром гарнизона Сономы. На его обязанности лежало поддерживать мир и спокойствие в северной Калифорнии, чего он добивался довольно простым способом, подкупом самого могущественного вождя индейцев Солано.
Не лишне напомнить, что имя лейтенанта Пина фигурировало в небезызвестном инциденте с американским кораблем «Лозанна», год тому назад, в 1840 году, когда отношения между комендантом Ротчевым и генералом Валлейо обострились настолько, что можно было ожидать вооруженного столкновения между русскими и испанцами. Только совсем недавно и то, только благодаря усилиям агента Российско-Американской Компании в Иерба Буэна (Сан Франциско) Костромитинова, все шероховатости в отношениях были сглажены, и Валлейо опять подружился с Ротчевым настолько, что даже решил отправить лейтенанта в Форт Росс, как официального представителя генерала на торжествах там по поводу именин жены Ротчева.
Недоразумение с «Лозанной» произошло в июле 1840 года, в связи с прибытием в Залив Бодего американского корабля, под командой капитана Джошуа Спалдинг.
Бодего, как известно, довольно удобная гавань, в 18 милях на юг от Форта Росс, где обычно становились на якорь корабли привозившие припасы и пополнения для форта. Все иностранные корабли, прибывающие в Калифорнию, по распоряжению мексиканских властей, должны были разгружаться в Заливе Сан Франциско, где капитаны кораблей уплачивали полагающуюся пошлину. Капитан Спалдинг решил, что порт Бодего был русским владением, не подчиняющимся мексиканским законам. Поэтому, он решил, что придя в Бодего, ему не нужно будет платить мексиканцам пошлину, которая была довольно высокой. Он не знал того, что русские пользовались Заливом Бодего только потому, что Форт Росс не имел удобной гавани. Русские в то время хотя и имели несколько заимок в районе Залива Бодего и на территории между Бодегой и Россом, тем не менее не считали Бодегу русской территорией, главным образом, чтобы не раздражать испанцев, постоянно протестовавших даже против существования Форта Росс.
К сожалению, к моменту прибытия «Лозанны» в Бодегу, Ротчева не было в Россе, так как ему нужно было посетить по делам Монтерей. Ротчев поехал в Монтерей на конференцию с губернатором Альварадо, главным образом для того, чтобы как-то улучшить отношения между мексиканцами и русскими, а также сделать первые намеки мексиканской администрации о возможности ухода русских из Калифорнии, если русские смогут получить хорошие деньги за Форт Росс. С уходом русских из Форта Росс, предполагалось, что отношения между русскими и мексиканцами улучшатся.
Как оказалось, капитан Спалдинг сошел на берег в Бодеге, вместе с четырьмя пассажирами и не нашел ни одного русского официального лица с которым он мог бы вести переговоры. Как нарочно, Ротчев был в Монтерее, а оба ученых Черных и Вознесенский, уехали в Форт Росс, где они решили провести день. Не найдя русской администрации на берегу, капитан Спалдинг попросту нанял Макинтоша проводником, чтобы доставить его в Сан Франциско, а четыре пассажира довольно подозрительного вида и вооруженные до зубов достали лошадей у того же Макинтоша и отправились в Соному.
Генерал Валлейо был необычайно удивлен, когда вдруг в его кабинет в Сономе ввалилось четверо подозрительных авантюристов, увешанных «артиллерией» и потребовали, чтобы он выдал им паспорта и специальные пропуска по мексиканской территории для проезда в Сан Франциско.
Присутствие четырех вооруженных людей на подчиненной ему территории и их наглые требования возмутили генерала Валлейо. Он немедленно отдал приказ разоружить их и посадить за решетку. Что особенно возмутило его, это то, что русская администрация Форта Росс, якобы, нарушила соглашение между русскими и мексиканцами и разрешила Спалдингу высаживать пассажиров и выгружать товары в районе Залива Бодего.
Он вызвал своего помощника лейтенанта Альфреза Лазаро Пина и отдал ему приказ, без промедления, что называется «на рысях», с отрядом мексиканских солдат отправиться в Бодегу и потребовать от Ротчева, чтобы такие инциденты больше не повторялись.
Лейтенант Пина, прибыв в Бодегу, не нашел в окрестностях залива ни одного русского и, в ожидании дальнейших распоряжений от Валлейо, расставил на берегу часовых и запретил офицерам корабля «Лозанна» спускать пассажиров на берег и разгружать корабль в гавани.
Капитан Спалдинг, ничего не зная и не подозревая, что произошло в Бодеге, побывал в Сан Франциско у агентов своей компании, нанес визиты официальным лицам и решил отправиться обратно на свой корабль, стоявший в Заливе Бодего. По пути, он сделал небольшой крюк и решил посетить, из вежливости, правителя земель в северной Калифорнии генерала Валлейо. Прием у Валлейо, как и следовало ожидать, был далеким от того, что он ожидал.