Елена была слишком усталой и совершенно измотавшейся, чтобы сразу же ехать и искать мужа и пожаловаться ему на Григория. Она прошла в спальню, прилегла на диван отдохнуть и, в момент, заснула крепким сном. Она спала долго, часа два и проснулась, когда Александр Гаврилович уже вернулся домой из своей поездки на границы форта… Отдохнувшая и освеженная, она, как-то, успокоилась. То, что произошло в начале дня, на горе, казалось ей чем-то нереальным, кошмаром, который она видела во сне и от воспоминаний которого она хотела освободиться. По какой-то непонятной причине, но она ничего не сказала мужу о происшедшем, стараясь поскорее забыть инцидент. Может-быть, успокоившись, она опасалась, что наказание Григорию будет слишком суровым, а, может-быть, и по какой-то другой причине …
В тот же вечер, надсмотрщик над ссыльными заключенными обнаружил отсутствие Григория. Сначала об этом мало беспокоились, загулял где-то, но позже, когда было обнаружено, что исчез также и лучший конь из конюшни форта, конь на котором ездил только правитель колонии, стало очевидным, что Григорий бежал.
Когда Ротчеву доложили об этом, он был в ярости и наговорил много неприятных вещей надсмотрщику, заведывавшему группой ссыльных. Немедленно же был отдан приказ ограничить свободу передвижения их. Ротчев опасался массового побега их. Приказано было, на ночь, запирать казарму ссыльных на замок, поставить караул. Особенно усиленная, вооруженная охрана была приставлена к конюшне. Кони были единственным возможным способом побега из колонии.
Вечером, невозможно было послать людей в погоню за Григорием, а наутро будет уже поздно. Григорий имел уже в своем распоряжении целые сутки, чтобы ускакать как можно дальше от форта. Искать Григория, нужно было послать большую группу людей, а Ротчев не мог позволить этого в такое горячее время полевых работ.
Ему пришлось отказаться от поисков Григория. Главное внимание было уделено на остальных ссыльных; надзор за ними усилен. Каждая пара рабочих рук была на счету в колонии. Достать их было трудно и администрации компании стоило больших денег, чтобы привезти каждого рабочего из далекой Сибири в Форт Росс. Ротчев не мог рисковать потерей остальных ссыльных не только потому, что на них были затрачены средства, но и потому, что потеря нескольких пар рабочих рук поставила бы его в безвыходное положение. Достать новых рабочих брало месяцы и даже годы.
Оставить побег Григория без последствий он тоже не мог. Поэтому Ротчев написал письмо мексиканскому губернатору в Монтерей, отправив его со срочным курьером, в котором просил содействия в поисках и поимке беглеца. Он также просил, чтобы на пойманного преступника были надеты тяжелые ручные и ножные кандалы и чтобы его посадили на хлеб и воду до того, как Ротчев пришлет людей для доставки беглеца обратно в Форт Росс. Конечно, если Григорию удастся пробраться через территорию враждебных индейцев, не потеряв головы, на восток и выбраться в Северо-Американские Соединенные Штаты, тогда, конечно, ничего нельзя будет с ним сделать. Эти американцы были известны тем, что не выдавали обратно беглецов, даже отъявленных преступников!
ГЛАВА 11
ТРАГЕДИЯ
Следующие несколько дней прошли в лихорадочных приготовлениях к предполагаемой экспедиции внутрь страны. Нужно было о многом подумать, многое предусмотреть. Ротчев, понятно, взял на себя административную часть. Нужно было рассчитать, что взять с собой, сколько провизии, а главное, кого взять, кроме его самого, его жены и обоих ученых. Вся научная сторона экспедиции, естественно, возлагалась на обоих ученых. С ними пришлось побороться, потому что и Черных и Вознесенский, хотели взять с собой массу принадлежностей, чуть ли не лаборатории, никак не понимая того, что средством передвижения для них будут кони и притом верховые кони… никаких телег или повозок!
Ротчев торопился. Он очень хотел совершить это путешествие прежде, чем он получит инструкции из Ново-Архангельска. Он опасался, что следующая почта из столицы русской Америки привезет ему приказ немедленно покинуть Форт Росс и тогда, конечно и вопроса не будет о возможности экспедиции вглубь Калифорнии.
Приготовления подходили к концу и как-то, вечером, все главные участники предполагаемой экспедиции собрались в гостиной Ротчевых, у ярко-пылавшего камина.
Анна, как всегда, сидела у пианино, со своим вышиванием, и почти не принимала участия в общем разговоре, но она, с интересом, прислушивалась к оживленному обсуждению планов поездки.