— Как жаль, что вы, Анна Владимировна, не хотите присоединиться к нам в этой поездке, — обратился к ней Черных, — ведь, кто знает, представится ли нам еще такая возможность побывать в неизведанных местах, быть первыми европейцами на землях, на которые еще не ступала нога белого человека.
— Она у нас домоседка, — засмеялась Елена, — ее никуда не вытащишь!
Анна подняла голову от своего вышивания.
— Да, откровенно говоря, меня совсем не тянет куда-то дальше; у меня, видно, нет исследовательской жилки. Я же не Елена, скажите ей только одно слово, она вскочит в седло и помчится, куда глаза глядят; ей все равно, только бы быть в движении… а я люблю покой… тишину. Так приятно, вот, сидеть на веранде, смотреть на тихий Божий мир и упиваться этим зрелищем. Даже все эти звуки, которые долетают до нас: далекие разговоры, слабый звук молотка или топора на расстоянии, пение птиц, шум волн — все это не раздражает вас, а, наоборот, успокаивает; все эти шумы становятся тихими, успокаивающими, когда они доносятся до нас… не знаю, понимаете ли вы мою мысль!..
— Неисправимая мечтательница, — опять посмеялась над ней Елена.
Становилось поздно и Черных с Вознесенским, откланявшись, ушли в свою казарму. Кокетливая, миловидная Дуняша вошла в гостиную, быстро прибрала комнату, унесла посуду и тихо, незаметно, исчезла в кухню.
Ротчевы и Анна некоторое время сидели молча, не разговаривая. Так приятно было удобно уместиться в кресле и сидеть так ни о чем особенном не думая.
И опять, как ни странно, это была молчаливая Анна, которая прервала молчание.
— Интересно, — вдруг сказала она, ни на кого собственно не глядя, — интересно, как выглядит океан после захода солнца, в темную ночь. Мы здесь, ведь, никогда не видим океана ночью; ворота закрываются и мы отделяем себя от всего остального мира… А океан, ночью, должен быть прекрасным… вероятно испытываешь незабываемое чувство, когда сидишь ночью в неприглядной темноте, на прибрежных скалах и прислушиваешься к дыханию этого чудовища у твоих ног.
— Анна! — укоризненно посмотрела на нее Елена, — ты даже, и думать не смей о том, чтобы выходить к океану ночью.
Елена погрозила ей своим пальчиком.
— Смотри, чтобы у тебя в голове даже и мысли не было об этом. Сама знаешь, приказ для всех здесь живущих — никто не должен выходить за ворота форта, после захода солнца!
Анна, как-будто, даже не слышала ее.
— Я, просто, только мечтаю… закрою глаза и мысленно представляю себе, каков океан в эту темную, безлунную ночь… Там, у берега, темно сейчас так, что, вероятно, руки не видно. В такую ночь сидеть на скалах у воды, в этой абсолютной темноте, смотреть на яркие звезды, которые кажутся еще более яркими на безлунном небе, и следить за падающими звездами, как мы часто делали дома, в России… И все это время можно слышать этот вечный, тихий, ласкающий шепот вечного океана… Или в другую лунную ночь, когда луна бросает свой таинственный, мистический, такой нереальный свет на все вокруг и придает всему окружающему такую романтическую окраску… бросает свои голубые лучи на воду и на скалы у воды… и ваше лицо становится голубым, как лицо русалки только что выплывшей на берег из своего подводного царства. Все вокруг голубое, фееричное и такое необыкновенное и ни с чем несравнимое… так не похоже на то, что мы видим днем, в яркий, солнечный день…
— Ты, в самом деле, неисправимая мечтательница, Анна. Не пора ли тебе спуститься с облаков на землю и стать нормальным человеком, как мы все. — Елена пристально посмотрела на нее и потом добавила: — Я думаю, тебе нужно встретить кого-нибудь и выйти замуж. Это будет самым лучшим для тебя.
Анна улыбнулась в ответ, как будто все это было так старо и знакомо … помолчала, а потом, как в трансе, продолжала…
— Интересно тоже побывать на океане в другую ночь, в бурю, когда ураган налетает у берега океана, бьет и хлещет его своим штормовым ветром, кидается гигантскими волнами, подхлестывает косым дождем … Тяжелые, черные тучи мечутся, несутся по небу, низко-низко, почти касаясь белых барашков сердитых волн. Океан, вдруг, превращается в адский водоворот, волны его внезапно вздыбаются, становятся горами и потом, в следующий момент, с яростью дикого разъяренного зверя, кидаются на скалы на берегу. Вы можете стоять наверху, на утесе, недоступном для волн и громко, властно и вызывающе кричать, бросать вызов природе, океану… — Я здесь… приди, возьми меня, если сможешь!.. — Вскинутся кверху волны, осыпят дождем брызг и побежденные ринутся вспять на грудь океана … Они все еще дерзают, хотят схватить вас; набравшись новых сил, внезапно, вновь бросаются на берег, выше, в этот раз почти достигают верхушки утеса, пытаясь с сверхъестественной силой ударить вас, сбить с ног, унести на дно, но нет — вы недосягаемы, слишком высоко стоите, и с таким же дерзанием еще громче кричите им вызов, дразните их … Тогда яростные порывы ветра вдруг кидаются на вас, хотят сбить с ног, повалить и бросить на растерзание океану. Тогда — берегитесь! Крепче держитесь за скалы, не давайте снести вас вниз и, тогда, ветер сдастся и отступит…