По храму пронеслось дружное «Ах!», женский визг повис в воздухе, а потом началась паника. Прихожане, роняя скамьи, в давке сбивая друг друга с ног, бросились к дверям.
Мидес ухватил подругу за талию и буквально втащил в глубину нефа, под окно. Отсюда народ уже отчасти схлынул, но юноше всё равно пришлось расквасить пару носов, пока они с Хельгой не оказались в относительной безопасности.
— Ты что! — он постучал себя костяшками по лбу, — совсем сдурела, да? Жить надоело?!
— Я… я сама не поняла, как так вышло, — прошептала бледными губами девушка, а потом резко вскинула голову: — Джонька! Я её слышу!
Мидес размышлял недолго — скользнул вдоль стены к алтарю, увлекая за собой подругу. А потом и сам различил пронзительный, непрекращающийся ни на секунду детский визг. Увидел, как пытается пробиться к кафедре лорд Блэкмунд, которого, впрочем, тут же смело потоком развернувшихся в сторону левого нефа людей. Это кто-то, наконец, догадался открыть боковую дверь.
— Она там! Стой у стены, ясно? — и некромант нырнул в толпу, щедро раздавая тычки направо и налево, яростно работая кулаками. Подхватил на руки скорчившуюся у подножия кафедры девочку и ринулся, было, прочь.
— Инге! — младшая Блэкмунд рванулась назад. — Там Инге!
Салзар обернулся и увидел бледную, как луна, Джонину подружку, стоящую на коленях у алтаря. К груди девочка судорожно прижимала выроненные Равелтой золотые весы. Сам епископ куда-то делся, и Мидес, ругнувшись, ринулся за второй юницей, Джоанну, впрочем, из рук не выпуская.
— Эй, вставай, — крикнул он «мышке», но та и ухом не повела, только бормотала что-то. Склонившись ниже, некромант различил молитву Судие. А еще заметил расцарапанные костяшки пальцев, которыми Ингрид вцепилась в спасенную реликвию, и безжизненные, совершенно почерневшие глаза.
— Еще одна чокнутая, — некромант подхватил свободной рукой вялое тельце блондиночки и поволок девчонок в неф.
— Как? Что? Где болит? — бросилась к ним Хельга и стала тормошить Джоанну, которая тут же отпихнула сестру и дорвалась-таки до подружки: — Инге, очнись!
Та что-то промычала в ответ, а Мидес ринулся помогать крепкому юноше, воюющему с огромным деревянным засовом правой боковой двери.
— Шевелитесь, — заорал Салзар, и Хельга, ухватив подружек за плечи, бросилась к нему. Им повезло выбраться прежде, чем безумствующая толпа развернулась к новому выходу. Волшебники с девочками отбежали в сторону и прислонились к беленой стене собора. Студиозусы, тяжело дыша, прожигали друг друга взглядами, а юницы, обнявшись, обессилено уселись прямо на булыжник.
— Вот вы где! — точно из-под земли вынырнул Торус. — Леший, что там произошло? Снизошел святой Трилл?
— Снизошел, — мрачно кивнул Салзар, покосившись на притихших девочек, — да не совсем он. Пошли отсюда, потом расскажу. Эй, Джоня, как твоя подружка?
— Не отзывается, — младшая сестричка Блэкмунд подняла испуганное лицо.
— Только бормочет.
— Дай, посмотрю, — Торус присел на корточки, щелкнул пальцами перед лицом Ингрид и вскинул взгляд на Мидеса. — Салзар? Сможешь привести ее в чувство? Помнишь, как меня, на кладбище?
— Мы и без некромантов обойдемся, — буркнула Джоня непримиримо и так уставилась на Мидеса исподлобья, что казалось, будь у нее рожки, она бы непременно забодала противного мага.
— Джоанна, дорогая, — мягко произнес элвилин. — Ты разве не хочешь помочь подруге? Кроме Салзара, сейчас ее выручить некому.
Младшая Блэкмунд долго буравила взглядом волшебников, а потом нехотя отодвинулась:
— Ладно. Только недолго.
Салзар положил ладони на пушистую голову племянницы епископа и закрыл глаза. Постарался заполнить услышанную пустоту звуками и образами — пением птиц, шелестом деревьев, журчанием ручья, утренним солнцем на просыпающейся опушке леса. И почувствовал, как медленно стал отползать матерый старый страх, похожий на огромного медведя. Девочка прерывисто вздохнула под его руками и заплакала.
Джонька снова вцепилась в подружку, оторвав ее от Мидеса, гладя по спине и шепча что-то на ухо.
— Ну вот и хорошо, — констатировал Торус. — Осталось только вернуть реликвию. Ведь это, — он кивнул на золотые весы в руках Ингрид, — Чаши Судии, если я не ошибаюсь? Зачем вы их похитили, котик?
— Она спасала! — вступилась за подружку младшая Блэкмунд. — Ее дядя их уронил, когда начался весь этот ужас. Весы могли растоптать!
— Дядя? — Торус удивленно посмотрел на притихшую Хельгу.
— Дядя. Это племянница нового епископа. Равелты.
— Ах, вот оно что! — элвилин задумчиво потер подбородок, с интересом разглядывая Ингрид. — Дядя, значит, прос… потерял, а смелая маленькая девочка спасла, рискуя жизнью? Судия дал тебе отважное сердце, малышка.
И всё же реликвию нужно вернуть.
И он потянулся к весам. Беловолосая оторвалась от подружки, подняла глаза на того, кто только что так мягко и убедительно говорил, и вдруг встрепенулась. Забилась, вскрикнула и, не хуже кошки полоснув ногтями протянутую руку, закрыла весы собственным телом.
Торус отскочил и прошипел, бледнея:
— Вот она, людская благодарность. Вправду, я и забыл, разве может рука короеда осквернить святыню давних? Мидес, забери ты.
Салзар вздохнул и, присев, осторожно коснулся острого локтя Ингрид, обтянутого плотной серой тканью невыразительного платья.
— Я хочу помочь.
Девочка, не поднимая лица, протянула некроманту реликвию.
— Быстрее, пока священство не опомнилось, — бросил Торус, оглядываясь.
— Оставаться здесь опасно.
На площади царила паника. Люди орали, метались, искали друг друга. К стене собора несколько монахов принялись сносить раненых. А за углом кто-то вещал голосом, глубоким, точно колокол:
— Никогда в наших храмах не стояла защита от волшбы, потому что никогда ордалианин не посмеет осквернить колдовством святыню! Прав, ох, прав был новый епископ, когда говорил об умножении ересей и пороков!
— Вот, возьми. — Хельга тронула за плечо Торуса и протянула платок. — У тебя кровь на руке.
— Благодарю, — задумчиво кивнул элвилин, не глядя. — Подумать только…
Из-за безделицы, рискуя погибнуть… никогда не пойму. Но уважаю.
Салзар тем временем вошел в опустевший храм. Лавируя меж сдвинутых скамей, тяжелых опрокинутых подсвечников и потерянной обуви разбежавшейся паствы, добрался до накренившейся статуи. В алтаре было пусто — священники, очевидно, все вышли на площадь. Поэтому юноша беспрепятственно зацепил весы за специальный крюк в руке Судии и, стараясь не давить подошвами рассыпанный по полу хлеб, двинулся обратно.
— Мидес, шевелись! — В дверном проеме возникла высокая фигура пришлого.
— Сюда направляется городская стража, и лучше бы нам ей на глаза не попадаться.
Салзар коротко кивнул; обернувшись, бросил последний взгляд на статую Судии и, перечеркнув перстами лоб, вышел на свет. Торус хмыкнул, но смолчал, и спустя несколько минут вся компания поспешно покинула храмовую площадь.
Они прошли добрую половину улицы, ведущей от собора, но мужчинам так и не удалось остановить коляску. Редкие переполненные экипажи неслись точно на пожар, и возницы явно не желали добирать пассажиров.
— Глядите! — Хельга отпустила руки девочек и бросилась к волшебникам. — Там, впереди. Это ведь тот юноша, что принимал нас у лекаря?
Чуть дальше, посреди мостовой, трое здоровых детин грубо вытаскивали из коляски беловолосого пришлого. Они грязно ругались и сыпали проклятия на головы остроухих еретиков, пытавшихся уничтожить столичный храм. Кучер, привстав на козлах, голосил, безуспешно звал на помощь и отмахивался кнутом еще от одного мордоворота, злого и пьяного.
— Вот сволочи! — Торус сжал кулаки и, дернув щекой, бросился на помощь собрату по расе. Салзар и Хельга, не сговариваясь, кинулись следом.
Первого из нападавших эйп Леденваль оглушил, напрыгнув сзади и двинув по шее. Второй с яростным рыком ринулся, было, на нежданного заступника, однако тут же зигзагами понесся в подворотню — это Хельга огненным шаром метко подожгла неприятелю штаны. Третьего вывел из игры Мидес, ухватив за волосы и двинув носом о колено. А четвертый, атакующий кучера, дал деру сам, когда увидел, что на него, пронзительно визжа, несутся две растрепанные девочки.