— Что еще? — алхимик дернулся, пролил чай на штаны и зашипел.
— Всё хорошо, — ласково сказал некромант. — Неприятности остались в Солейле, здесь мы в безопасности.
— Точно? — Илар сглотнул и поднял на Мидеса неожиданно доверчивый взгляд.
— Я посмотрю твой нос, — пообещал волшебник.
— Мидес, всё же ты выбрал не ту специализацию, — заметил со своего места эйп Леденваль. А потом пододвинул к алхимику блюдо с печеньем. — Я уже распорядился насчет комнат. Вы что предпочтете, господин Абранавель?
Омовение? Или, сразу отправитесь ко сну?
— Сначала — нос, — непререкаемым тоном заявил Мидес, — неизвестно, как сказался удар на его здоровье, и вообще, лучше перебдеть.
Эйп Леденваль усмехнулся, но смолчал. Алхимик, похоже, был полностью согласен с Мидесом и принялся упрашивать того сейчас же подняться вместе в комнату.
Торус дернул витой шнур над диваном и приказал явившейся на зов рыженькой служанке проводить мужчин. Салзар с Иларом покинули гостиную, при этом вид алхимик имел весьма бледный, а некромант — слегка ошарашенный.
— Первый раз вижу короеда, который бы так боялся за свое здоровье.
Хозяин дома хмыкнул, а потом, встряхнув волосами, со странной, едва заметной усмешкой уставился на мисс Блэкмунд: — А чего бы хотелось тебе?
До девушки донесся слабый запах розмарина, а зеленые глаза Торуса живо напомнили колдовской взгляд элвилинской красавицы с портрета. Хельга смутилась, однако, гордо вскинув подбородок, надменно улыбнулась:
— Первым делом я бы предпочла переодеться. Мое платье испорчено, а туфли размокли.
— Ай-яй-яй, — сокрушенно покачал головой эйп Леденваль, — отчего же вы молчали, дивная?
И снова вызвал служанку. А Хельга так и не решила, следуя за девушкой через анфиладу полутемных комнат, на самом деле в голосе Торуса прозвучала насмешка или почудилась.
— Сюда, мисс, — негромко позвала горничная, открывая неприметную дверцу.
Мисс Блэкмунд вошла в комнату, неярко и уютно освещенную очагом. У стены притулилась кровать под темным балдахином с позолоченными кисточками, а пол застилал широкий ковер, сшитый из звериных шкур. На него и поспешила ступить юная волшебница, с облегчением скинув промокшие туфли. Рядом с очагом возвышалась широкая бадья, и огненные языки выглядели размытыми от горячего пара.
— Вам подобрать одежду, мисс? — поинтересовалась служанка, не поднимая взора. — Или проводить в кладовую?
Хельга представила утомительное копание в чужом гардеробе и решила довериться девице. Тем более что элвилин, говорят, отличаются хорошим вкусом. Служанка тихо вышла, а мисс Блэкмунд устало вздохнула. Проходя мимо бадьи, погладила кончиками пальцев горячую воду и, наконец, добралась до постели. Тяжело уселась, намереваясь распустить прическу.
А потом внезапно поняла, что лежит, пристроившись щекой к мягкой, пахнущей прачечной подушке; удивилась, поджала под себя босые ноги и через мгновение засопела.
Разбудил Хельгу странный звук. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Огонь в очаге почти догорел, и в комнате похолодало. Спустив ноги на колкую шкуру, мисс Блэкмунд настороженно прислушалась и, поёжившись, встала.
Медленно обошла комнату. Вновь коснулась масляно блеснувшей черной глади в бадье.
Вода, конечно же, остыла, а Хельга отчего-то почувствовала себя всеми позабытой пленницей из сказочной башни. Вот примерно из такой, развалины которой они видели возле дольмена.
Тут звук повторился, и девушка, вздрогнув, повернулась к окну. Казалось, кто-то прошелся кинжалом по стеклу, и от этого скрежета по коже побежали противные мурашки.
Девушка на цыпочках подошла и осторожно заглянула за портьеру. За окошком колыхался густой молочно-белый туман. Почти ничего не было видно, только темные качающиеся тени навели Хельгу на мысль, что окна выходят в сад. Или на аллею?
Мисс Блэкмунд зачем-то подула на стекло, потерла его ладонью и прищурилась. Так ничего не разглядев, уже собиралась отвернуться, когда из тумана прямо на нее метнулась черная молния. Ударилась о стекло, заставляя трещать старую раму. И Хельга, перед тем, как уплыть в спасительное забытье, успела заметить злое золото кошачьих глаз и раскрытую пасть, ощерившуюся острыми зубами.
Сверху полилась вода — обильно, щедро — точно сегодняшний ливень решил остановиться на ночлег прямо здесь, в комнате. Девушка попыталась отодвинуться. С трудом разлепив веки, увидела над собой размытое лицо с мерцающими зеленью глазами.
А потом Хельгу стали грубо лупить по щекам — даже странно было ожидать такое от утонченного элвилин. Мисс Блэкмунд обиделась и попыталась снова уснуть.
— Леший! — ее встряхнули за плечи. — Барышня-размазня, да что с тобой!?
Озадаченное лицо Торуса перестало двоиться, потянуло знакомым цветочным ароматом. И страх отступил.
— Вхожу… а ты под окошком валяешься… как неживая… — пришлый напряженно и резко рассмеялся. — С виду цела, только вся бледная. Я уж думал тебя в бадью головой купнуть.
— Не надо в бадью, — девушка вцепилась в руку Торуса и медленно уселась. Отерла ладонями мокрое лицо. — Я… на меня что-то бросилось. В окно, из тумана.
Торус прищурился, внимательно разглядывая мисс Блэкмунд, а потом, резко поднявшись, прошел к окну.
— Нетопырь? — спросил он негромко, вглядываясь во мглу. — Или, может, просто осенний лист?
— Я не настолько впечатлительна, — раздраженно буркнула Хельга, попытаясь отжать остатки прически. Перебралась к скамье у очага и нашла полотенце. — Это было больше похоже на кошку, только очень крупную.
— Уверена? — Торус нахмурился и, вернувшись, уселся на кровать. — Странно, они раньше никогда не подходили так близко к замку… или, это потому, что маменьки нет?
— Кто «они»?
— Кошки. Помнишь, я предупреждал? А ты мне сказала, что не боишься.
— Я… — Хельга глянула на пришлого из-за занавеси спутанных мокрых волос, — вовсе и не боюсь. Просто это было неожиданно… — и стала снова яростно орудовать полотенцем.
— Портьеры на всякий случай не раздвигай. А утром я прикажу повесить ставни, — пообещал хозяин замка и, откинувшись на локти, бесцеремонно стал наблюдать за девушкой.
Хельга заколола волосы в жгут, смущенно отвернулась от Торуса и стала пристально разглядывать одежду, которую ей принесла служанка, — А откуда они? Кошки эти? Болотные твари?
— Хм, — элвилин покрутил в пальцах кисточку с покрывала, — болотные твари тут, пожалуй, только сами болотницы, сиречь болотные девы. Я тебе про них не рассказывал?
— Нет.
— Тогда, потом как-нибудь. А кошки… видишь ли, это тайна. Обещаешь, что не проболтаешься?
Хельга совершенно забыла про смущение и блестящими от любопытства глазами цвета шоколада уставилась на пришлого:
— Ни за что!
— А всё моя мать, — Торус сделал скорбное лицо. — Она девиц в кошек обращала.
— Болотных?!
— Еще чего! Самых настоящих. Которые имели наглость засматриваться на ее кавалеров. Ну, заодно и на меня.
Мисс Блэкмунд похлопала ресницами и надулась.
— Смеешься надо мной, да?
— Ничуть, — элвилин вскочил с кровати и, скользнув к Хельге, приподнял ее лицо за подбородок. — Обещай, что не станешь выходить из замка одна.
— Я… я обещаю, — девушка сглотнула, а рука ее, помимо воли хозяйки, потянулась к Торусу. Коснулась лежащих на угловатых плечах волос. На ощупь те оказались мягкими и тонкими, словно кошачья шерсть.
Эйп Леденваль усмехнулся краешком рта, перехватил руку девушки и, коротко приложившись к запястью, оповестил, что ужин состоится через четверть часа, и её проводят. А потом вышел вон, оставив недоумевающую Хельгу в компании свертков с одеждой.
В назначенное время мисс Блэкмунд в новом, правда, узковатом в плечах темно-синем платье вошла в столовую. В огромном помещении с дубовыми панелями, уходящим в бесконечность столом и ветвистыми подсвечниками, освещавшими фамильные портреты, висела тишина. Ярко пылал камин, но трапезная всё равно казалась жутковатой. Зато льняную скатерть постелили безупречно белую и еду подавали на серебре.