– Сделаем. Большое спасибо, – поблагодарил Икки, отключился и бросил в огонь последнее полено.
Вскоре хижину наполнило приятное тепло.
– Ну вот, теперь можно и обсохнуть.
Он разделся до трусов и расстелил рубашку с брюками перед очагом.
Стелла же как сидела, привалившись к грубо обработанной стене, так и осталась сидеть.
– Стелла, раздевайся. Понимаю, ты смущаешься, но иначе ты только усугубишь болезнь.
– Угу…
Их отношения совсем недавно перешли на стадию поцелуев, поэтому девушка всё ещё стеснялась представать обнажённой перед любимым парнем.
Однако сейчас она не стала возражать: без лишних разговоров скинула жилетку, расстегнула замок на юбке.
«Упрямиться глупо. У нас с Икки на кону выход из отборочного тура, а ведь на Фестиваль пройдут только шестеро. Не поправлюсь, и плакало наше обещание сойтись в поединке в финале. А это недопустимо!»
Стелла никогда не ошибалась в расстановке приоритетов.
Однако…
– Ой!..
Она попыталась встать, но покачнулась и чуть не упала.
– Стелла!
Икки едва успел подхватить её.
Болезнь прогрессировала, жар усиливался. У девушки не осталось сил даже на то, чтобы раздеться самой.
«Ужасное ощущение, – подумала она. – Никогда бы не подумала, что мне может быть настолько плохо».
– Стелла… м-м, если не возражаешь, я могу помочь, – решившись, предложил Икки. Он отлично понимал, в каком состоянии находится его любимая, и старался максимально облегчить её страдания.
– !..
Она округлила рубиновые глаза.
«Мне самой раздеваться стыдно, а уж если меня будет раздевать Икки… Нет, это не вариант… был бы, но сейчас…»
– Да… Будь так добр… – кивнув, прошептала она.
«Икки смущается ничуть не меньше меня, но его тревога и доброта намного сильнее. Я не против…»
Парень прочёл это по её глазам и приказал себе: «Держись. Стелла переборола смущение и согласилась. Не смей предавать её надежды недостойными поступками. Помочь ей можешь только ты. Просто отключи эмоции и раздень её. И никаких пошлых мыслишек! Так!..»
Настроившись, он приступил к делу.
Первым делом чулки. Они намокли и наверняка прилипли к коже, причиняя неудобство.
Икки отстегнул подвязку и, сунув пальцы под чулок, медленно потащил его вниз.
Взору постепенно открывалась длинная стройная ножка.
Руки ощущали под белоснежной кожей упругие, тренированные мышцы.
«У неё, так сказать, "игловидная" форма ног, которая характерна для народностей, промышляющих охотой. У нас же, фермеров-японцев, ноги скорее грушевидные, – машинально отмечал он. – Ух, да что это со мной?! О чём я думаю, когда передо мной такая красота?! И я обнажаю её собственными руками…»
Затаив дыхание, Икки снял чулок. Когда он коснулся её аккуратных пальчиков с ухоженными ноготками, в голове как будто взорвался фейерверк.
«Ох, я не прогадал. Как же я рад, что предложил ей свою помощь! Правда, в таком темпе я долго не продержусь…»
С другой девушкой у Икки проблем не возникло бы, но сейчас перед ним сидела его единственная и неповторимая Стелла, которую он обнажал сантиметр за сантиметром.
Каждый вдох наполнял его пьянящим, возбуждающим ароматом.
Короче, к тому моменту, когда он разделался с чулками, сердце колотилось так, что грозило пробить грудную клетку и вырваться наружу.
«Теперь рубашка… Но смогу ли я?»
Он поднял взгляд на Стеллу.
Принцесса была краснее кумача, по ней разве что язычки пламени не бегали. Глаза блестели и явно не от высокой температуры.
«Нет, я должен. Я докажу, что умею держать слово».
– Стелла, расслабься, – ободряюще улыбнувшись, попросил Икки.
– У-угу… – простонала та, но осталась напряжённой.
«Впрочем, ничего удивительного. В такой ситуации никто не сможет расслабиться. Ладно, надо продолжать. Чем быстрее закончу, тем лучше».
Парень наклонился ближе и принялся аккуратно расстегивать пуговицы, стараясь лишний раз не касаться обнажённой кожи своей девушки.
Пропитанная дождевой водой ткань прилипала к телу, очерчивая контуры пышной груди, пальцы соскальзывали, но Икки старательно дошёл до самого низа, а затем взялся за воротник и развёл полочки в стороны.
Рубашка соскользнула с плеч, точно невесомая вуаль.
Куроганэ на мгновение замер и зажмурился, но увиденное навеки отпечаталось в голове.
Очаровательно подрагивающее горло.
Большая грудь, которая стремилась вырваться из кружевных оков.