— Прошу прощения, — неохотно опустил голову Куроганэ.
Бородатый мужчина за столом слева отрывисто спросил:
— Хмф, я вижу, тебя прямо распирает. Но скажи-ка нам, тебе в голову не приходила мысль, что противозаконные интимные отношения с принцессой целой страны — это как минимум неразумно, а как максимум очень опасно, тут и до международного конфликта недалеко? Я понимаю, что гормоны играют, но неужели тебе настолько захотелось поматросить с ней, что голова совсем перестала соображать?
— Ни о каком «поматросить» не может идти и речи. Мы со Стеллой глубоко любим друг друга.
— Тц, щенок.
— Н-хи-хи-хи. Ах, первая любовь. Помню, я тоже считал, что встретил ту самую, единственную. Молодость, молодо-ость…
— При всем уважении, но мы со Стеллой уже совершеннолетние. Если на то пошло, мы имеем право связать себя узами брака. Просто дело в том, что в наши дни мало кто серьёзно задумывается об отношениях.
— Словоблудие разводишь? А ты тот ещё бунтарь.
— Нехорошо себя так вести, молодой человек.
— Наше впечатление о тебе ухудшилось, н-хи-хи-хи, — засмеялся Акадза и что-то черканул в бланке.
«Они и не думают ко мне прислушиваться. Я догадывался, что так и будет, но… какой же это фарс!» — вздохнул Икки.
Судьи спрашивали с него как со взрослого, однако соответствующих прав за ним не признавали.
Удобно, что сказать.
«Проверка профпригодности? Ха! “Куроганэ Икки не имеет права зваться рыцарем”, — это уже факт, а они просто собирают доказательства. Святая инквизиция, чтоб её. Ну, я был готов к этому с того момента, как увидел статью в газете».
Дело, конечно, само по себе странное.
Любовные отношения с иностранной принцессой — это тема, достойная осуждения и обсуждения, но при чём тут рыцарский аспект?
Икки правильно заметил: они со Стеллой перешагнули черту совершеннолетия и получили право заключить брак.
Можно сказать, сам закон разрешает им любить друг друга.
Более того, даже сам император Вермилион не в силах запретить им встречаться. При наличии возражений он должен обсудить конфликтные моменты с Икки и дочерью и достичь консенсуса.
И что мы имеем по факту?
Газеты кричат, что это скандал, что детишки сели в лужу. И каким-то неведомым образом это выливается в разбирательство.
А причина проста: кое-кто решил оседлать волну недовольства и протолкнуть свои интересы.
«Снова окольные пути. Вы не меняетесь. Хотя какой у вас выбор».
Все рыцари-ученики и рыцари-маги зарегистрированы в генеральном штабе Федерации — организации, действующей во всём мире. Это позволяет решить целый ряд проблем. Например, упрощает процедуру пересечения государственных границ, позволяет быстро мобилизовать силы в экстренной ситуации, помогает сдерживать войны или, если война уже началась, управлять её течением при помощи местных рыцарей.
Но всё это не имеет никакой связи с настоящим делом.
Важно отметить, что отделения и управления страны не могут отстранять рыцарей от службы и исключать их из учебных заведений с последующим лишением прав, если они зарегистрированы в генеральном штабе.
То есть ни директор Японского отделения Ицуки Куроганэ, ни председатель Комитета по вопросам этики и морали (читай, военной полиции) Мамору Акадза не обладают достаточными полномочиями.
Они вынуждены идти окольными путями.
Например, в прошлом году они прибегли к помощи Охотника.
Сейчас же они заперли Икки в четырёх стенах и пытались выбить признание.
Не получится, придерутся к чему-нибудь ещё. Скажут, что он вёл себя вызывающе, важничал, грубил, хамил, да просто не так посмотрел — сойдёт всё, лишь бы собрать побольше негатива и на основании этого послать в генштаб запрос на исключение.
«Именно этого добиваются Акадза и остальные. В моих интересах просто смотреть в пол и молчать, тогда не подкопаются. Но всё-таки…»
— Мне всё равно, ухудшится или улучшится ваше впечатление обо мне. Я люблю Стеллу всем сердцем, и она отвечает взаимностью. Поэтому я никаких законов не нарушал, и я никому не позволю очернять нас.
Он собирался идти против течения до последнего вздоха. Ведь он знал, как сильны их чувства.
«Она у меня замечательная. А её улыбка дороже всех сокровищ мира… Нет, никакой это не скандал! И не ошибка! Настоящий рыцарь не потерпит столь наглого вранья в свой адрес и в адрес дамы сердца. Я говорил, что хочу гордо объявить о нашей любви? Говорил. Вот я и не отступлю. И молчать не стану. Не слушают? Это их проблемы, не мои. Плевать мне на их признание. Любовь лжи не терпит и точка!»