Комитет этики будет вынужден отступить.
«Хотя нет, какая свобода, тогда-то и начнётся вся напряжёнка. Мне придётся получать одобрение отца Стеллы. Это важнейшее событие в моей жизни. Ох, я уже распереживался!.. Но сбегать нельзя! Когда я влюбился в Стеллу, то решил, что больше никогда ни от чего не буду убегать. Так, как бы всё лучше устроить? Может, надеть костюм и причесаться… на пробор? — он представил это и ужаснулся. — Вай! Страх-то какой! Я так на офисного клерка похож!»
Он поспешно стёр из головы собственный образ.
«Но внешний вид не так важен. Главное — это то, как выразить свои намерения. Хитрить нельзя. Так я только подорву доверие. Наверное, лучше встать прямо перед ним и изложить то, что лежит на душе. Надо бы попрактиковаться, да?..»
Хитрить нельзя, но порепетировать всё-таки надо.
Икки прикрыл глаза и вызвал в памяти лицо императора Вермилиона — Стелла как-то показывала ему фотографию отца, и он запомнил.
Это был могучий двухметровый мужчина, величавый, как лев, с густой гривой огненно-красных волос, бакенбардами и бородой.
Парень по крупицам собрал его образ, открыл глаза… и увидел его прямо перед собой.
Конечно, император был ненастоящим — иллюзией, порождённой предельной концентрацией.
Икки воспользовался одной из базовых техник боевых искусств и представил своего вероятного противника, чтобы «обменяться с ним ударами».
Однако чем выше мастерство практиканта, тем реальнее получается образ. Взгляд, пульс, температура — всё это становится практически реальным.
«Я даже слышу, как бьётся его сердце. Он точно иллюзорный?» — засомневался Икки.
— …
Суровый мужчина молчал, лишь сверлил его пристальным взглядом багровых, как и у его дочери, глаз.
Куроганэ ощутил мощное давление, вспотел, а в горле пересохло.
«Если я спасую перед выдумкой, то от настоящего просто сбегу…»
Он сделал глубокий вдох, посмотрел императору прямо в глаза… рухнул на колени и ударил лбом об пол.
— Прошу у вас руку и сердце вашей дочери! — выпалил он.
И…
— Ты не получишь мою дочь, — раздался тяжелый голос.
«Недостаточно серьёзно? Нет, нет-нет-нет-нет. Стоп. Сто-оп. Каким бы настоящим он ни казался, иллюзия останется иллюзией. Она нема. Но кто мне ответил?»
Икки поднял голову.
— Ты никогда не получишь мою дочь, — холодно глядя на него, повторил Ицуки Куроганэ.
— О-о-о… Оте-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ец?!
Какой-то работник принёс стул, поставил его около стола и удалился.
Ицуки сел на этот стул, Икки нервно опустился на свой.
— …
— …
Минут пять они сидели в тишине.
«К-как-то неуютно… — подумал Икки, чувствуя, как по спине катятся холодные капли пота. — Ну да, мы с ним не виделись с моего пятого дня рождения. Я был совершенно не готов к такому. Вот о чём теперь говорить, как на него смотреть? Хотя нет, важнее то, зачем он пришёл сейчас?»
Он взглянул на каменное лицо отца и уже открыл было рот…
— Икки, — проговорил Ицуки.
— Д-да? — вздрогнув, сорвавшимся голосом выпалил тот.
Его сердце пропустило удар.
«О чём… пойдёт речь? Я очень мало с ним общался, поэтому даже направление предсказать не…»
— Ты любишь Сидзуку как девушку?
— Бфх!
— И думать забудь. Это инцест. Ваши дети будут уродами, не говоря уже об этической стороне вопроса…
— С-стой-стой-стой! Я просто репетировал встречу с родителями Стеллы! Конечно, я люблю Сидзуку, но как сестру и только!
— Ясно. Тогда ладно.
«Ух, это было опасно. Отец у меня тот ещё. На полном серьёзе читал мне нотацию. Ну, хотя я встретил его не самым однозначным способом…»
Как бы там ни было, напряжение между ними немного ослабло.
Икки собрался с силами и спросил:
— М-м, отец, зачем ты пришёл?
— Захотелось. Я в любую минуту могу повидаться с сыном, стоит только сесть в лифт. Так почему бы и нет?
— А, понятно.
«Не пойму, правда это или нет. Отец всегда хмурится, поэтому по его глазам прочесть что-нибудь невозможно… Стоп, а это что?»
Сердце забилось быстрее.
Кровь прилила к щекам, кожу начало покалывать.
«Неужели я… радуюсь?» — анализировал свои чувства парень.
В конце концов, они не виделись целых десять лет.
Ицуки ровным тоном продолжил:
— Смотрю, дела у тебя идут в гору.
— О-о чём ты?
— О результатах отборочного тура в Хагуне. Насколько я знаю, ты одержал шестнадцать побед и ни разу не проиграл.
— А, да… Семнадцать, если считать вчерашний бой здесь.
— И противники тебе доставались не самые слабые… Я впечатлён.
— Э…
«Я не ослышался? Неужели он… похвалил меня?»
Икки отказывался верить своим ушам.