Глаза Стеллы чуть не выпали из орбит. Она с первого взгляда узнала сложную, витиеватую подпись.
— Марио Россо!..
— Кто? Имя как будто у персонажа первого игрока*.
— Это самый высокооцениваемый художник в мире. Насколько я помню, его самая дорогая картина стоит один и четыре миллиарда.
— О-один и четыре миллиарда йен?!
— Долларов. Марио Россо слывёт мизантропом и никогда не показывается на людях. До сегодняшнего дня я даже не знала, как он… она выглядит.
— Тогда вдруг она самозванка? — засомневался Икки.
Стелла покачала головой.
— Нет. Подпись определённо настоящая. У нас во дворце, в столовой, висит одна из картин Марио, и на ней стоит точно такая же подпись. Картина очень красивая, так что я прекрасно запомнила её. Чего я не ожидала, что Марио окажется с тёмной стороны… Ходят слухи, что многие журналисты пытались отыскать её и пропали без вести. Теперь понятно, почему.
— Я рада, что ты признала меня, — сказала Сара. — Я не извращенка. Я просто хочу увековечить своей кистью величественный образ Некоронованного короля меча, мой идеал мужчины. Прошу не мешать.
Она сделала шаг вперёд, но Стелла не отступила.
— Безусловно, ты величайший художник, и я бы не отказалась увидеть Икки в исполнении Марио Россо. Однако это ничего не меняет! Если Икки твоё предложение не нравится, ты не имеешь права заставлять его!
— Стелла!..
«Какая у меня надёжная девушка! — обрадовался Икки. — Вдвоём мы точно переубедим Сару-сан…»
Но всё пошло не по плану.
— Если ты не будешь мешать, то я обещаю, что нарисую на стене дворца Вермилионов ваш свадебный портрет с пожеланием вечного счастья.
— Икки… Ты так долго стремился к цели и наконец-то попал на Фестиваль. Почему бы не нарисовать картину в напоминание об этом?
— Тебя слишком легко перекупили!
— Чего ты так волнуешься? Это же искусство, нечего стесняться!
— Не шути так!
Теперь их было двое против одного.
Ситуация накалилась.
Недолго думая Икки на полной скорости выскочил из комнаты.
— Икки, стой!
— Не пущу! Я наконец-то нашла идеальную модель!
Девушки бросились в погоню.
Икки оторвался от Стеллы и Сары, однако среди прямых лестниц и коридоров спрятаться было негде.
Вечно убегать не получилось бы, да и в сон уже тянуло, а спать на открытом воздухе — плохая идея.
Вернуться к себе он не мог, пришлось искать ночлег у кого-то другого.
На ум сразу приходил Наги, но… он отпадал. Стелла обязательно заглянула бы к нему.
О Сидзуку даже речи не шло, она обязательно что-нибудь начудила бы.
Вот так и вышло, что Икки было не к кому ввалиться без приглашения в столь поздний час.
— И ты пришёл ко мне.
— Ага. Кто как не семья поможет в трудное время.
Подумав и взвесив все варианты, Икки остановил свой выбор на Оме.
— Кроме того Стелла и Сара-сан ни за что не догадаются искать меня у тебя. Пустишь переночевать?
— Убирайся.
— Если б только мог. А так ты, конечно, ни разу мне не сдался.
— Хорошо сказано. Для того, кто вторгся в чужую комнату.
Икки совершенно не стеснялся в выражениях, несмотря на то, что разговаривал, во-первых, с родственником, а во-вторых, с братом, который был на год старше. Впрочем, удивляться нечему: Ома неофициально сотрудничал с террористами и несколько раз пытался убить его.
— Тогда иди к кому-нибудь другому. Или у тебя нет друзей?
— Э, братец, не тебе о друзьях говорить.
— Проявляй хоть немного уважения к старшим.
— Хо, я не ослышался? Братец, ты никак пошутил? Как ты там сказал, уважение? Смиренно смотреть снизу вверх? Да я тебя столько лет не видел, а ты объявился мальчиком на побегушках у террористов. Неужели ты такой дурак? У меня даже слов нет, чтобы выразить своё презрение, только и остаётся, что смотреть на тебя сверху вниз. Или предлагаешь мне встать на голову? Тогда получишь своё снизу вверх.
Речь Икки едва ли не сочилась ядом. В него как будто вселилась Сидзуку.
— Давно меня так не ненавидели, — вскинул бровь Ома, но возражать не стал: понимал, что натворил уйму нехороших вещей. — Только на одну ночь, — немного подумав, устало добавил он и пустил брата внутрь.
«Здесь большие номера, а братец издавна не спит на кровати. Я его не стесню», — рассудил Икки.
— Спасибо, — коротко поблагодарил он, вошёл и осмотрелся.
Свет не горел. Видимо, Ома уже спал.
— Пить будешь? — спросил Ома, вытаскивая из холодильника бутылку минералки.
— Не, я спать.
— Хорошо. Тогда ложись на кровати, я ей не пользуюсь.
— Ну, тогда я разлягусь, — усмехнулся Икки и опустился на одеяло.
Ома же сел на мат, расстеленный на полу, прислонился спиной к стене и посмотрел на брата глазами, сверкающими даже во тьме.