— …
В то же мгновение улыбка исчезла с лица Аманэ.
«Вы слышали? Этот Сион снова лучший по итогам года».
«Везёт. Вечно удача на его стороне».
«Ага, эт’точно. Помните, недавно в школе пожар был? Амамия тогда ещё спас нас. Может, это он поджог устроил?»
«Типа сам поджёг, сам спас?»
«А что, может быть. Его сам мэр наградил. За один день героем стал».
«Задолбал уже. Бесит».
«Ага. Всегда выезжает на чистой удаче. Победитель по жизни, блин. Эх, вот бы мне его везение».
«И не врезать же ему. Отомстит как пить дать».
«Ну да, мстить он умеет. Не, лучше не ссориться с ним».
«Второго пожара я не вынесу».
«Никто не верит мне.
Никто не ценит меня.
Как бы я ни старался, чего бы ни достигал, всё ускользает, словно песок, утекающий сквозь пальцы.
Любой на моём месте отказался бы от такой силы, но… я хочу её».
— Уй!
Аманэ скривился из-за приступа резкой головной боли. Старое имя пробудило воспоминания, которые он всеми силами старался забыть.
«Ох уж эти наивные дни, когда я ещё пыжился, надеясь, что мои труды оценят по достоинству, — презрительно усмехнулся он про себя. — К счастью, мне уже давно плевать на них. Важно другое. Я думал, прошлое исчезло, когда я вступил в “Освободители”»
— Откуда ты знаешь это имя, Икки-кун?
— От премьер-министра Цукикагэ, — честно ответил Икки. — Он сказал, что ты откажешься от боя по личным мотивам, но это доставит проблем вашей академии Акацуки. Поэтому он открыл мне секрет паренька по имени Сион Амамия и попросил, чтобы я спровоцировал тебя на бой.
Долгие годы аномальная сила управляла Аманэ, исполняя любые его желания, давая и в то же время отбирая у него всё.
Он прилежно учился, получал отличные оценки, посещал разные кружки и участвовал в боях, но никто не признавал его достижения. Даже спасение одноклассников из пожара обернули против него, негласно обвинив в поджоге.
Насколько бы отчаянно Аманэ ни тянулся к людям, у него не получалось завоевать их доверие.
Каждый смотрел на Аманэ, но видел лишь богиню, которая стояла у него за спиной. Сам паренёк для них казался не материальнее призрака.
У него был только результат. Только безымянная слава.
Вот такое детство выпало на долю Аманэ Синомии, нет, Сиона Амамии.
— Узнав об этом, я наконец-то понял, почему с самой первой секунды нашего знакомства невзлюбил тебя, — сказал Икки.
Мутные, наполненные бескрайним негативом глаза напомнили ему о чёрном человеке на дне колодца из воспоминаний.
Сперва Икки подумал, что видел маленького Аманэ, но потом его осенило: это был он сам до встречи с Рёмой — нежеланный, никому не нужный ребёнок, с которым обращались, как с пустым местом.
Икки невольно узнал в Аманэ прошлого себя — пропащего слабака, не способного поверить в свою значимость.
— Мы с тобой были одинаковыми. Ты воплотил в себе дисгармонию, отвращение и обречённость. Я борюсь с ними и по сей день.
Бакуга сказал, что Аманэ завидует Икки — такому же непризнанному пареньку, который в отличие от него не опустил руки, а продолжил верить в себя и в конце концов стал Некоронованным королём меча, одной из ярчайших звёзд на небосводе рыцарей.
И Аманэ действительно завидовал ему, а потому стремился разрушить его жизнь, лишить всего с помощью великой силы Безымянной славы.
Именно поэтому он, услышав об Икки, не усидел на месте и договорился с Бакугой о сотрудничестве.
— Чем больше я слушал, тем скучнее казалась история, — признался Икки. — По сути, ты просто злишься на меня из-за того, что я нашёл в себе силы идти дальше и получил награду за старания, а ты нет. Ты ведёшь себя как избалованный капризный ребёнок. Премьер попросил сразиться с тобой, и я сперва думал послушаться, но знаешь, мне уже расхотелось. Хочешь отступить? Хочешь испортить наше обещание? Флаг тебе в руки и барабан на шею. Удача никогда не любила меня. Ты просто подашь богу нищеты за моей спиной ещё одну монету в копилку провалов. Кроме того, нашу со Стеллой дуэль не испортит какое-то нытьё капризули.
Икки перестал считать его серьёзным врагом или помехой на пути — так, едва заметным камушком на арене.
Выслушав его, Аманэ сперва фыркнул, а потом расхохотался в голос, раскачиваясь и трясясь, будто сломанная игрушка.
— Ну понятно! Я никому не рассказывал о своём прошлом, но он запросто мог узнать его, да… Вот уж не думал, что он предаст меня, хотя обвинять его я ни в чём не могу, потому что предал его первым. Ладно, в любом случае, ты раскрыл меня с потрохами, а значит и правда пора заканчивать представление. И да, бинго, ты везде и кругом прав, Икки-кун. Я терпеть не могу тех, кто берётся за какое-нибудь дело всерьёз и получает признание за труды. Это же нечестно! Я столько всего сделал, а остался ни с чем! И ты ничем не лучше меня! Такая же бездарность! Я хотел уничтожить тебя в финале, но теперь тянуть до завтра незачем. — Он призвал мечи Лазури и с силой вонзил их в арену. — Если честно, в гробу я видел ваш Фестиваль, но мне интересно, как ты весь такой пафосный справишься с моей Безымянной славой. Поэтому я отзываю свой отказ. Ну что, Икки-кун, посмотрим, сколько ты продержишься против богини, которая разрушила мою жизнь!