— Не нужно, — сказал Икки.
– Ты чего, Куро-бо?
— Я остановлю его, сэнсэй, а вы защитите зрителей.
— Не дури, Куроганэ! Ты уже победил! Можешь отступить! — крикнула Куроно.
— Не могу. Во-первых, вам ни в коем случае нельзя ослаблять защиту. А во-вторых, Аманэ-кун смотрит на меня.
— Куроганэ!
— Несмотря на глубокую рану и проигрыш, Аманэ-кун до сих пор не сдался. Я не могу отвернуться от него, — ответил Икки и наставил меч на врага.
Естественно, он не собирался отступать. Ведь...
— Наконец-то ты раскрылся, Аманэ-кун.
...Впервые Синомия отбросил ложь и показал истинное лицо.
«Моя Безымянная слава неуязвима. До сих пор для меня не было ничего невозможного. Все мои желания исполнялись. Поэтому... Поэтому я смог махнуть рукой на себя!» — кричал он.
Иной раз легче наложить на себя руки, чем признать собственное бессилие и продолжить жить, так что в каком-то смысле Аманэ можно было считать стойким. Тем более, он искал причину, чтобы сдаться — и нашёл её в безграничности благородного искусства, — а значит в глубине души всё-таки не хотел этого.
«Я понимаю, что ты чувствуешь. Прекрасно понимаю. Ведь и я когда-то был таким же», — подумал Икки, дефектный ребёнок из сильной семьи.
Родственники не верили в него, всячески изводили и в лучшем случае не обращали внимания.
Икки так отчаялся, что почти последовал примеру Аманэ, когда встретил храброго человека, который верил в себя, несмотря ни на что.
«Тебе больно, да, парень? Хочется выть и кричать от злости? Да… Никогда не забывай это чувство. Оно означает, что ты пока ещё не сдался», — сказал тогда Рёма Куроганэ.
«Спасибо, дед. Если бы не ты, я давно бросил бы это сражение», — поблагодарил Икки.
В отличие от него, у Сиона не было Рёмы, Сидзуку и Стеллы. Отгороженный Безымянной славой, точно оболочкой абсолютного одиночества, он стенающим призраком бродил по миру.
«Я ничего не смогу с этим поделать», — убедил он себя.
«Это очень больно, — кивнул своим мыслям Икки. — Но я знаю, чем помочь Аманэ-куну. Не зря же я в своё время поклялся стать таким же рыцарем, каким был мой дед, и подбадривать всех, кто отчаялся и разуверился в своих силах!»
— Ненавидишь меня? Не можешь простить? Тогда собери всю свою злость в кулак и брось мне вызов. А я приму его и своей великой слабостью сокрушу твою обречённость! — решительно сказал Икки, активировал Итто Шуру, окутавшую его всполохами голубого пламени, и атаковал.
— Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — сдавленно закричал Аманэ, посылая навстречу руки смерти.
Тонкая магическая броня Итто Шуры не продержалась бы против них и секунды, однако Икки упрямо нёсся вперёд.
— Ха-а! — выдохнул он, стремительным ударом разрубил линию рук и помчался дальше.
«Всего лишь шаг!.. Всего мгновение!.. И всё!»
Голубое пламя развеяло чёрное, словно лунный свет, разорвавший непроглядную ночную тьму.
Разбегающиеся зрители разом остановились и повернулись к арене.
— Н-ничего себе!
— Он выиграл и ещё обезвредить его решил?!
Они не понимали, почему Икки так упорствует, однако прониклись его решимостью и поддержали криками:
— Давай, Куроганэ! Не смей проиграть ему!
— Разнеси этого жулика!
— Икки-кун, вперёд!
И парень побежал ещё быстрее, уклоняясь от чёрных рук.
Нэнэ прищурилась.
— Концентрация силы сыграла с Ама-тяном злую шутку.
— Злую? — переспросил Иида.
— Да. Усилив Безымянную славу до видимого состояния, Ама-тян, конечно, научился игнорировать промежуточные процессы, переходя сразу к результату — смерти. И Куро-бо типа теперь его никак не достанет, все дела. Однако взамен его благородное искусство утратило главное преимущество.
— Какое?
— Удачу и случайность. До сих пор Ама-тян просто говорил: «хочу, чтобы было так» или «вот бы произошло то-то и то-то». И судьба благоволила ему, искажая причинную связь непредсказуемым образом. Ама-тян даже сам не знал, какие выкрутасы она выкинет. Мы видели, как Куро-бо, сражаясь с ним, исправлял собственные ошибки. Исправлял! То есть Безымянная слава постоянно оказывала на него эффект. Но сейчас Ама-тян взял благородное искусство под контроль и зарядил его мощнейшим импульсом ненависти, наделив абсолютной смертоносностью, но лишив фактора случайности. Короче говоря, все эти руки — просто сгустки магической энергии, передвижения которых можно просчитать. А это как раз то, что Бездарный рыцарь умеет лучше всех!
Кроме того, Аманэ впервые использовал Безымянную славу осознанно.
Его неумелые действия не могли причинить никакого вреда Икки.