— Кэппусанъу!
Ураганный огонь ведьмы морских глубин Лорелей изрешетил всё вокруг. Комнату заполнил густой туман, ограничив видимость до одного метра.
«Если мне сбивают прицел, я лучше вообще не буду целиться, — рассудила Сидзуку. — Интересно, получилось? Должно было…»
— Извини, но твоё время вышло, — раздался голос Аманэ.
— Что?..
Внезапно мечи Лазури пригвоздили Сидзуку к стене. Она вскрикнула, но её голос мгновенно превратился в едва слышное шипение: один из клинков пронзил горло и разорвал голосовые связки.
А потом туман осел.
— Как… так… — прошептала девушка, не веря своим глазам.
Пол, боковые стены и потолок напоминали головку швейцарского сыра, а Аманэ и противоположная стена не пострадали вообще.
Из-за Безымянной славы Сидзуку утратила контроль над магией, и часть водяных снарядов потеряла твёрдость, став безобидными брызгами.
— А-а, понятно. Если противник сбивает прицел, лучше не целиться, да? — Аманэ в точности повторил мысли Сидзуку. — Ёлки, ты так быстро соображаешь, что у меня просто слов нет! Неужели все так сражаются? Круто! А, кстати, спасибо за душ. Мне теперь так прохладно и приятно, вот удача! — поблагодарил Аманэ и расхохотался.
Сидзуку содрогнулась.
«Он может всё что угодно!»
Читерное благородное искусство искажало причинно-следственные законы, искривляло само мироздание. Если противник Злого рока мог ошибиться, он обязательно ошибался, как бы силён, быстр и умён ни был.
Казалось, богиня удачи благоволила Аманэ и только Аманэ.
Только сейчас Сидзуку поняла, почему Наги хотел убежать.
«Нам не победить… такую силу…»
Отчаяние завладело ею.
И тут…
— Синомия! Сидзуку! Что вы творите?! — закричал динамик голосом комментатора Ииды.
Наконец-то снаружи заметили, чем они тут занимаются.
Аманэ повернулся и рассказал, что он просто сидел и ждал начала матча, когда на него ни с того ни с сего напала Сидзуку. Она хотела зарубить его, а он просто защищался.
Судя по всему, управляющий комитет тотчас сверился с записью камеры наблюдения, и та подтвердила слова парня.
«Да уж, жалкое зрелище. Мало того, что не добилась своего, так и опозорилась на всю страну», — горько подумала Сидзуку, слушая Аманэ и постепенно теряя сознание от потери крови и нехватки воздуха.
Но всё только начиналось.
— Кстати, Икки-кун же сейчас слышит меня, да? Так вот, Икки-кун, может, я, пострадавший, и не должен об этом говорить, но я хочу, чтобы ты не ругал Сидзуку-тян! Ведь она пошла на преступление ради тебя! — громко сказал Аманэ.
«Не мели чушь!» — попыталась воскликнуть Сидзуку, но из пробитого горла вырвался лишь тихий писк.
А Аманэ понесло.
— Да-да! И я знаю, о чём говорю, ведь я сразился с ней! Икки-кун, Сидзуку-тян любит тебя, но не как брата, а как парня! Думаю, ей было очень больно видеть, как ты встречаешься со Стеллой-тян. Она хотела, чтобы ты смотрел только на неё и думал только о ней…
«Прекрати! — завопила Сидзуку. — Не смей говорить об этом!»
— …И эти чувства толкнули её на преступление. Она хотела сделать всё возможное, лишь бы убрать врага, стоявшего у тебя на пути к желанной семизвёздной короне. И… она воспитала в себе порочную любовь — любовь к родному брату.
— Пре… кра… ти… — просипела Сидзуку, но Аманэ не услышал её и продолжил говорить, и каждое его слово острым кинжалом вонзалось ей в сердце, причиняя невыносимую боль.
Конечно, она хотела, чтобы Икки смотрел на неё и любил её, но сражалась не ради этого.
— Никто не спорит, Сидзуку-тян поступила неправильно, но я прекрасно понимаю её. Любить и искать взаимность — это абсолютно нормально. Икки-кун, прошу, не отмахивайся от её чувств. И если ты полюбишь её как девушку, то…
Сидзуку почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось, и зарыдала.
Аманэ не просто раскрыл её постыдную тайну, а раздул из мухи слона, представил всё так, будто Сидзуку была кошкой в период течки.
Он словно прилюдно изнасиловал её.
«Хотя нет, лучше бы он изнасиловал меня. Это я стерпела бы…»
Позор и унижение растоптали её гордость и чувство собственного достоинства.
— Прошу… замолчи… — взмолилась она.
А потом прогремел взрыв, и в комнату ворвались ослепительный свет и раскалённый ветер.
Аманэ вскрикнул и заслонился руками. Сидзуку тоже зажмурилась и открыла глаза, только когда всё стихло.
В стене зияла огромная дыра, которую проделала красноволосая девушка.
— Фуф, успела. Ты ещё дышишь, Сидзуку, — обрадованно сказала Багровая принцесса Стелла Вермилион и спрыгнула на пол.