— За что? — спросила Стелла, склонив голову.
— За Сидзуку. Если бы я успел туда первым, то разорвал бы Аманэ на куски.
— А-а, не за что. Я и сама не смогла вытерпеть его болтовню.
«Если честно, я тогда даже не подумала, что ты можешь оказаться там и убить этого мерзавца. Я просто хотела заткнуть его как можно быстрее. Безусловно, нас с Сидзуку нельзя назвать лучшими подругами. Мы ругаемся по несколько раз на дню. Но именно поэтому я знаю, как сильно она любит брата».
— Икки, Аманэ…
«Говорил ужасные вещи», — хотела сказать она, но парень перебил её:
— Все нормально.
— Что?
— Настолько прямые намёки даже я понимаю. Ну, я про то, что Сидзуку любит меня не только как брата. Но также я знаю, что это только верхушка айсберга её чувств.
Эта маленькая хрупкая девушка пыталась быть для него сестрой, другом, матерью, отцом, второй половинкой. Она хранила в себе огромную, необъятную любовь, которую Икки просто не мог принять.
— Она замечательная сестра. Я недостоин её.
«Ради неё я готов на всё».
— Аманэ-кун ранил Сидзуку, и это не сойдёт ему с рук. Я заставлю его заплатить за всё!
В глубине чёрных глаз полыхнуло синее пламя гнева.
Новый лист вонзился в трубу ещё глубже предыдущего.
— Я рада, что ты всё правильно понял, — выдохнув, проговорила Стелла.
— Ты очень добрая, — улыбнулся Икки.
Принцесса покраснела и отвела взгляд.
— О-она же моя будущая золовка! Конечно, я буду беспокоиться за неё!
«Ты так мило смущаешься, когда речь заходит о твоих тёплых чувствах к Сидзуку», — тихо засмеялся Икки.
Стела кашлянула.
— Л-ладно, не буду тебя отвлекать. Да и у меня завтра матч.
— Да… Вот и полуфинал.
— Наконец-то он настал.
«Наконец-то, — повторил Икки. — Скоро мы исполним обещание».
— Завтра тяжёлый день. Что братец Ома, что Аманэ-кун серьёзные противники.
— Пф, было бы отчего волноваться. Я всего лишь верну старый должок.
— Братец Ома силён. Возможно, сильнее всех, с кем ты сражалась до сегодняшнего дня.
— Может быть. — Стелла взяла несколько листов бумаги и скатала из них шарик. — Но и я стала сильнее.
Вокруг неё засветился энергетический кокон, по парку пролетел горячий ветер.
Икки округлил глаза. За спиной Стеллы парил фантом исполинского дракона.
Брошенный шарик разорвал трубу пополам и погрузился в бетонную ограду парка.
— Ну ничего себе… — выдавил парень.
«С какой же силой она швырнула его?!»
— Завтра я сражаюсь первой, а значит первой выйду в финал. Буду ждать тебя, Икки.
Стелла развернулась и направилась к выходу из парка. В её рубиновых глазах горел огонь. Она знала, что победит.
«Сайкё-сэнсэй действительно пробудила в ней силу. Однако… я сражался с братцем Омой и на своей шкуре испытал его колоссальную мощь. Не зря его считают одним из фаворитов Фестиваля. Похоже, завтра нас ждёт яростная схватка двух монстров А-ранга. Зато я, наверное, узнаю, что лежит в основе силы Стеллы».
— Один момент, Стелла, — окликнул её Икки. — Не хотелось бы портить твой крутой уход, но… ты же испортила стену.
— Я… Я завтра позвоню в мэрию и во всём сознаюсь, — не оборачиваясь, ответила принцесса.
Судя по красным кончикам ушей, она и сама раскаивалась в своей несдержанности.
«Хорошо, что власти пошли навстречу и на время турнира разрешили нам использовать магию в паре мест, чтобы тренироваться. К тому же, Стелла же не хотела рушить стену, так что наказать её не должны».
— А я тогда ещё потренируюсь. Вряд ли я уже вернусь в гостиницу.
Когда Стелла ушла, Икки воткнул в землю новый брусок, взял лист бумаги и встал наизготовку.
— Ничего себе, — внезапно раздался негромкий величавый голос. — Сколько живу, но ещё ни разу не видел людей, которые вбивали бы бумажные шарики в бетон, пусть даже ненароком. Впечатляет.
Икки застыл.
Он сразу понял, кто сказал это, потому что кучу раз слышал выступления этого человека по телевизору.
Это был… премьер-министр Японии.
Бакуга пришёл со стороны, противоположной той, куда ушла Стелла.
— М-министр Цукикагэ!
Икки не ожидал встретить здесь главу вражеского лагеря и совершенно растерялся.
— Ты вырос, Икки-кун, — улыбнулся Бакуга.
— Разве мы с вами уже встречались?
— Не помнишь? В принципе, ничего удивительного. Мы виделись всего один раз, когда я консультировал Ицуки-куна по вопросу кандидатуры на выборах в Палату представителей. Тогда ещё Рёма-сан был жив.
«А, точно! Братец Ома рассказывал, что отец имеет отношение к основанию академии Акацуки. Значит, они с министром знакомы, и он бывал у нас дома», — догадался Икки.
— Понятно. В таком случае прошу прощения за мою забывчивость, — извинился он и на всякий случай отступил на шаг.