— Его зовут Сигурд, — сказала она, — он советник конунга и так хорошо играет на музыкальных инструментах, что нет ему равных, где бы ни искать, но всё же лучше всего на арфе. Он сейчас приехал к своей наложнице; она — дочь бонда здесь у леса; она шьёт ему одежду, а он настраивает свои инструменты.
Так закончился их разговор, и они спали до утра.
12. О свадебном пире
Рано утром Боси пошёл к Херрауду и рассказал ему, что он узнал ночью. Затем они собрались покинуть бонда, и Боси подарил его дочери золотое кольцо. Они шли по её указке, пока не заметили хутор, где жил Сигурд. Побратимы увидели, как он сам и с ним один слуга вышли и направились к палатам. Они преградили Сигурду дорогу. Боси пронзил его насквозь копьём, а Херрауд задушил слугу. Боси содрал кожу с обоих, затем они пошли к кораблям и рассказали Смиду, какой подвиг совершили. Они устроили совет. Смид надел на Боси одну маску мёртвого, а сам пошёл в другой и в той одежде, которая была у слуги, Боси же в той, которая принадлежала Сигурду.
Они предупредили Херрауда, как он должен вести себя, и отправились домой в город. Они подошли к дверям палаты, где уже был конунг Годмунд. Он узнал Сигурда, очень ему обрадовался и провёл вовнутрь. Тот сразу принял казну конунга, пивные сосуды и погреб, распорядился, какое пиво пойдёт сперва, и предупредил виночерпиев, чтобы те наливали помногу. Он сказал, что очень важно, чтобы в первый вечер все опьянели как можно сильнее и как можно дольше не трезвели. Затем хёвдингам были указаны их места, привели невесту и усадили её на скамье, и с ней было много благовоспитанных девушек.
Конунг Годмунд сидел на высоком сидении и жених возле него. Хрёрек прислуживал жениху. Не сообщается о том, как были рассажены хёвдинги, но известно, что Сигурд играл на арфе для невесты. А когда внесли поминальные кубки, Сигурд заиграл так, что люди сказали, что это совсем на него не похоже, но он ответил, что это только начало. Конунг попросил его не жалеть сил. Когда провозгласили тост, посвящённый Тору, Сигурд поменял мелодию, и пришло в движение всё, что было незакреплено, ножи, тарелки и все вещи, которые никто не держал. Многие люди вскочили со своих мест и танцевали, и так продолжалось долгое время. Потом провозгласили тост, посвящённый всем асам. Сигурд опять поменял мелодию и заиграл так громко, что в палате раздавалось эхо. Тогда встали все, кто был внутри, кроме жениха, невесты и конунга, и тут всё запрыгало в палате, и так продолжалось долгое время.
Затем конунг спросил, может ли он сыграть что-нибудь ещё, а Сигурд сказал, что остались кое-какие песенки и предложил сперва всем отдохнуть. Тут люди уселись пить. Он сыграл «Мелодию великанши», «Высокомерие» и «Песнь о Хьярранди»12. Затем последовал тост Одину. Тогда Сигурд открыл арфу. Она была столь велика, что внутри неё мог стоять человек в полный рост, и вся словно из золота. Оттуда он достал белую перчатку, вышитую золотом. Теперь он заиграл мелодию, которая называется «Сдуватель чепцов», и с женщин смело чепцы, и они взлетели выше поперечной балки. Тогда вскочили и женщины, и все мужчины, и ни единой вещи не оставалось в покое.
Когда этот тост остался позади, пришло время тоста, посвящённого Фрейе, и его пили самым последним. Сигурд убрал струну, что лежала поперёк остальных, и попросил конунга приготовиться к «Сильной мелодии». Конунг тотчас вскочил, как и жених и невеста, и теперь никто не танцевал резвее, чем они, и так продолжалось долгое время. Тут Смид взял невесту за руку и заплясал лучше всех. Он хватал со стола посуду и бросал на постель, как только получал возможность сделать это.
А о Херрауде рассказывают, что он велел своим людям повредить все корабли у берега, чтобы на них нельзя было плыть. Несколько человек он оставил в городе, и они носили к морю золото и драгоценности, которые передавал им Смид. Стало уже очень темно. Одни были наверху палат, наблюдали за тем, что происходило внутри, и вытаскивали через окно то, что бросали на постель, а другие относили это к кораблям и разворачивали суда носом от берега.
13. Похищение невесты
Тут, когда танцы в палате были в самом разгаре, произошло нечто странное. В палату вошёл человек высокого роста и красивый собой. Он был в ярко-красной рубахе, опоясан серебряным поясом и с золотой диадемой на лбу. Был он безоружен и танцевал, как другие, пока не приблизился к конунгу. Тогда он внезапно замахнулся кулаком и ударил конунга по носу так, что у того вывалилось три зуба, кровь брызнула из носа и рта, а сам конунг упал без сознания.
12