ловному и витиеватому. Ему предстояло не ударить в грязь лицом и доказать, что в Асгарде тоже способны долго и красно стучать языком о зубы. Теперь не поворожишь. Один еще способен закрыть глаза - точней, один оставшийся глаз - на выходки побратима во время двергского краснобайства, однако отвлекать асов от собственных слов он не дозволит. Обреченный сидеть смирно, Локи сделал над собой усилие и попытался вникнуть в смысл речей правителя. Главное, держать в уме главное, то, ради чего они все тут собрались. Не отвлекаясь на второстепенные мелочи вроде поминания вёльвовских предсказаний, вечной дружбы между Асгардом и Свартальфахеймом (отродясь не было!) и перечня статей договоров, заключенных еще до появления Локи на свет. Будучи по совместительству божеством не только хитрости, но и огня, Локи обладал терпением, свойственным летучей и всепожирающей стихии. Уловив в речи Одина нечто занимательное, он немедля вклинился с вопросом: - Сколько-сколько? Прошу меня простить - кажется, мне только что изменил слух. - Двести тысяч лет, - терпеливо и раздельно повторил Отец Воинов. - Согласно пророчествам Норн, вычислениям наших астрологов и изысканиям почтенных двергов, мы наконец-то сумели определить точную дату наступления Рагнарёка. - А-а, - понимающе кивнул Локи. - А мне послышалось - двадцать тысяч. Или двадцать сотен? В сущности, разница невелика. Все равно это произойдет очень и очень нескоро. Может, мы и не доживем, вот досада-то. - Локи, даже двести тысяч грядущих лет не избавят тебя от легкомыслия, - нахмурился Один. - Ты хотел что-то сказать или на тебя опять напало желание позубоскалить впустую? Если ты не обратил внимания, мы обсуждаем с нашими почтенными гостями возможность создания новых цепей для Фенрира. - О нет, на сей раз я слушал очень внимательно, - заверил собрание Локи, поднимаясь из-за стола. - Но так и не услышал главного. Ответа на вопрос «Зачем?». Отлично, через двести тысяч лет нашему миру придет конец. И что, все двести тысяч грядущих зим почтенные дверги намерены ковать несчастную цепь? Великолепные работники, ничего не могу сказать. Основательный подход к делу. Вдумчивый. Скирвир насупился и шумно запыхтел вздернутым носом, торчавшим из кустистых завитков каштаново-пегой бороды. Его спутники зашептались, неприязненно поглядывая на Локи. Но того уже несло вдаль по волнам. Аукнулась вынужденная необходимость долгое время сидеть на одном месте, придерживая язык за зубами. - Я отказываюсь понимать, ради чего мы собрались! Двести тысяч лет - но Рагнарёк все едино грянет, потому что предсказания вёльв не имеют обратного хода. Рыбка задом не плывет, господа почтенные! Вы хоть раз слышали о том, чтобы хоть одна из дряхлых кочерыжек взяла свои слова обратно и прошамкала: «Ох, звиняйте старушку, совсем слаба умом стала, заговариваюсь...» Новая цепь не спасет миры и не отсрочит неизбежного. Зато Свартальфхейм в очередной раз получит возможность надуть щеки и потребовать: «Обеспечьте-ка нам пригоршню девственности Фрейи, капельку ума Тора, шум кошачьих шагов, рыбью болтовню и что-нибудь еще такое-эдакое!» Ньёрд, в твоем хозяйстве сыщутся говорливые рыбешки? - Последнюю вчера изжарили, - прогудел Хозяин морей. - Трепалась больно много. Все предрекала, мол, океаны иссохнут, моря станут пустынями... Ну, мы ее раз - и на сковородку с маслом! Кто-то украдкой хихикнул. Обретя единомышленников, Локи разошелся еще пуще: - Я уж не говорю о том, сколько золота сдерет с нас почтенный Скривир и его не менее достопочтенные соплеменники за изготовление бессмысленной и совершенно бесполезной вещи! К чему эта никчемная возня? Или мы опасаемся взглянуть в лицо будущему? Каким бы оно не было, мы бесстрашно встретим его. Будем жить, наслаждаясь каждым прожитым днем, словно он - последний, и брать от этой жизни все! Нам еще столько всего нужно успеть, столько познать и увидеть! Девять Миров меняются, мы меняемся вместе с ними... а Фенрир спит. Так зачем его понапрасну будить и навешивать новую цепь, когда и прежняя достаточно хороша? - Согласен, - в кои веки Бальдр решил стать на сторону Локи. - При всем моем уважении к почтенному Скирвиру, затея с цепью нелепа. Разве асам к лицу страшиться своей участи? - Мы несем ответственность не только за Асгард, но и за прочие миры! - воззвал к расшумевшемуся собранию Один. - При Рагнарёке сгорят все ветви Мирового Древа... Собрание загудело, повышая голоса: - И что с того? Та же вёльва говорила - из праха и пепла Иггдрасиля взрастет новый росток! - Приплюснутому народцу все едино, какой из миров погибнет, лишь бы золотишко в погреба капало... - Они и при конце света выживут! - Ну да, ну да. Помяните мое слово, скоро Локи начнет доказывать, что негоже держать эту тварь, Фенрира, в цепях. Вы, почтеннейшие, припомните, чьей крови этот, с позволения сказать, волчонок! - Зверушке тоже нужна свобода! - Но как же нам сыскать у Фрейи девственность? - Тебе доверим. Ты точно сыщешь. Факел не забудь захватить, чтоб подсвечивать. - Бва-ха-ха!.. - Никогда еще дети Свартальфхейма не испытывали подобного унижения и глумления! В топоры! Не потерпим!.. - Уймитесь, почтенный Гнори, какие топоры, мы же в гостях... - Локи, видать, подзабыл, как ему рот заштопали! По второму разу хочет! - Почтенные, не затруднило бы вас умолкнуть? - Один грохнул золотым кубком по столу. Несколько разгорячившееся благородное общество притихло, асы и ваны раздраженно косились на двергов, те воинственно зыркали на обитателей Асгарда и Ванахейма. - Сдается мне, все мы нуждаемся в небольшом отдыхе, дабы привести помыслы в сообразие и продолжить разговор так, как подобает мужам достойным и мудрым, - он поднялся, и одновременно с этим распахнулись тяжелые золотые двери чертога. - Локи, прежде чем говорить, впредь давай себе труд обдумывать свои слова. Иначе мне придется обходиться в собрании без твоего присутствия. Намек Всеотца был ясен без слов: подите прочь, проветритесь и остыньте. А ты, Локи, заткнись и помалкивай. В тихих садах стало шумно и многолюдно. Один, проявив свойственную ему прозорливость и предусмотрительность, увлек ораву двергов знакомиться с подружками Фрейи. Во избежание того, как бы начавшийся в палатах спор не перерос в бряцание оружием, угрозы и потасовку. Локи одобрительно хлопали по плечам, говорили: «Так им и надо, червякам подземным! Врежь им еще, не останавливайся! Пусть помнят свое место!» - и от этих голосов у него очень скоро зазвенело в ушах. Пообещав высказаться на продолжении совета, Локи побрел искать уединенного и тихого местечка. Шагая куда глаза глядят, он выбрался к струящемуся между камней ручью и плюхнулся на бережку. Требовалось поразмыслить над убийственными и точными аргументами в пользу того, как вынудить двергов убраться из Асгарда несолоно хлебавши. Пусть оставят в покое Фенрира, у парня и так жизнь не задалась! Что касается Рагнарёка через двести тысяч лет... Да кто может доподлинно знать, что станется с Асгардом и прочими Девятью Мирами спустя двести тысяч лет? Покой и блаженное одиночество продлились недолго. Пренебрегая дорожками, двигаясь по прямой и с корнем выламывая можжевеловые кусты, явился Тор. Локи заранее скривился - вот и посидел в тишине. Громовержец воздвигся рядом, злобно буркнув: - Счастлив, да? - Мое счастье станет просто безграничным, если ты перестанешь загораживать солнце и отвалишь, - в тон откликнулся Локи. Отношения между родственниками были... скажем так, причудливыми. Локи охотно признавал, что любой божественной семье необходим свой Тор. Большой, сильный, не обремененный лишними мозгами и по этой причине не ведающий страха. Воплощение воинской удачливости, обожающее доступных девок, потасовки и шумные застолья. Тот, кого можно сбрасывать на неприятельские города, наводить страх и ужас на врагов. В целом Локи ничего не имел против старшего сынка своего побратима Одина, просто предпочитал держаться от него подальше. Тор же упрямо не желал мириться с тем обстоятельством, что Локи старше, умнее и хитрее. Что необязательно размахивать молотом направо и налево, доказывая свою удаль, но быть при этом неизмеримо могущественнее. Тор вбил себе в