не отказался завладеть таким сокровищем. Если убрать нижнюю подвеску, двергское украшение вполне подойдет для мужчины. - Оно... оно такое... - беззвучно простонала богиня. Альфригг топтался рядом, переводя острый взгляд с ожерелья на взволнованную асгардскую красотку. Было трудно определить, что кажется двергу более привлекательным - украшение или женщина. - О, как же оно великолепно... Как ослепительно... - она робко протянула дрожащую руку, но не решилась даже пальцем дотронуться до золотых бусин и полыхающих внутренним огнем каменьев. - Мастер Альфригг, вы сотворили самую прекрасную вещь в Девяти Мирах. Есть ли у него имя? У него непременно должно быть собственное имя, звучное и гордое, с которым оно останется в веках... - Покамест оно безымянно, - признался дверг. - Достойное прозвище ему дарует законный владелец, а мы - лишь создатели. - Будь оно моим, я назвала бы его Брисингаменом, - прошептала Фрейя. - Оно стало бы гордостью дома Брисинг. Сверкающей вершиной вашего мастерства, путеводной звездой в ночи и ясным солнцем, согревающим все живое... - богиня медленно опустила ресницы, словно испытывая невыносимое страдание от того, что вынуждена хотя бы на миг оторваться от созерцания блистающих узоров. - Досточтимый Альфригг... продайте его мне! Дверг озадаченно кашлянул. - При всем уважении к прекраснейшей из прекрасных... Милая Фрейя, я вынужден ответить отказом. - Но почему? - умоляющим взглядом Фрейи можно было плавить черное железо и мужские сердца. Она склонилась к невысокому двергу, явив его взору вздымающиеся груди в вырезе тесного корсажа. Локи мысленно хмыкнул, споря сам с собой - устоит мастер против божественного натиска или падет сраженным? - Благородная Фрейя, - басивший Альфригг неожиданно дал петуха, точно юнец в пору становления мужчиной. - Поймите же меня. Есть законы. Есть традиции. От начала времен дверги Свартальфхейма не нарушали данного слова. Наша репутация известна всем Девяти Мирам. Короли и принцы идут к нам, чтобы мы выковали для них мечи и короны. Покупатель всегда получает то, что заказал, и именно в тот срок, который назван нами. Как я смогу глядеть в глаза родным, соотечественникам и своему королю, если зашуршит ядовитый слух, якобы Альфригг Брисинг передал заказ в чужие руки? - Я знаю ваши законы и чту их, - не отступала подученная Локи Фрейя. - Вы изготовляете вещи на продажу. Продаете творения рук своих к вящей славе народа двергов. Вещь может быть куплена тем, кто предложит больше. Сколько золота сулил вам тот, что приезжал в Серые горы? Знаю, он скареден и скуп, а я - я дам вдвое против его цены. Втрое. Вдесятеро! - Мы не настолько бедны, чтобы кидаться за каждой брошенной монеткой, - чуть заметно улыбнулся Альфригг. - Милая Фрейя, дело вовсе не в мешках золота... Мы заключили договор, расписались в его исполнении, я дал слово... - Слово торговца переменчиво, - перебила Фрейя. - И вы его хозяин, почтеннейший Альфригг. Как дали, так и взяли обратно. - Так дела не делаются, - посерьезнел дверг. Взмахом короткопалой руки он захлопнул шкатулку с ожерельем. В мастерской словно бы задули все свечи, сурово напомнив гостям с поверхности о том, какая толща камней, земли, слоев гранита и песка отделает их от привычного солнечного мира. Павшая тьма объяла Фрейю. Разлученная с прекраснейшим из ожерелий, богиня горько разрыдалась. Как обычная смертная девица, безжалостно и несправедливо обманутая мужчиной, которому она доверяла. Альфригг поднял мохнатую бровь, не спеша с утешениями и извинениями. Всем ведомо женское коварство и то, с какой легкостью женщины обращают свою слабость в безжалостно разящее оружие. Фрейя плакала, позабыв прикрыть лицо рукавом. Слезы прокладывали влажные дорожки на нежных щеках, скатывались к подбородку, собираясь в большую дрожащую каплю. Сорвавшись, капля полетела вниз - но не разбилась крохотной звездообразной лужицей влаги, а звонко отскочила от каменных плит, ударившись о юфтевый сапог дверга. Донельзя удивленный, тот наклонился, прищурившись и подслеповато высматривая странную слезу сквозь хрустальные кругляшки. Фрейя обронила еще одну, искоркой прыгнувшую в россыпь железных стружек. И третью, упавшую на незамусоренный участок пола. Эту блестящую крошку Альфригг заметил и аккуратно поднял двумя пальцами. Поднес ближе. Крохотная слеза богини красоты имела идеальную каплевидную форму. Она была твердой, цвета светлой меди и излучала едва различимый глазом ореол золотистого сияния. Позабыв о рыдающей Фрейе и отдавив хвост ее невовремя сунувшемуся под ноги коту, дверг ринулся к верстаку с алхимическим прикладом. Бросил частицу золота в фарфоровую плошку, аккуратнейшим образом плеснул туда же по нескольку капель различных жидкостей из флаконов цветного стекла. Над плошкой взвился фиолетовый дымок, едко запахло жженым волосом. Фрейя утерла лицо рукавом, исподтишка следя за двергом. Мастер Альфригг на глазах терял самообладание: выронил зазвеневший нож с тонким острым лезвием, едва не опрокинул плошку и чудом не смахнул на пол флаконы с зельями. Трясущимися руками дверг вложил золотую каплю внутрь загадочного механизма, похожего на весы-коромысло, сопряженные с десятком хрустальных сфер, нанизанных на бронзовые обручи. Толкнул ближайший, заставив весы раскачиваться, а сферы - медленно и плавно вращаться, переливаясь огоньками и еле слышно позванивая. Но и это испытание показалось Альфриггу недостаточным и неубедительным. Схватив золотую слезу, он принялся настойчиво скрести ее выпуклый бок сперва тонким зазубренным крючком, а затем крохотной пилкой. Усилия канули втуне - двергские инструменты не смогли оцарапать гладкий сверкающий металл. Когда дверг повернулся к недоумевающей Фрейе, морщинистое лицо старого мастера из рода Брисинг было совершенно спокойным. Как вычурная резная маска на надгробии, что возводят над упокоившимися сородичами альвы и мидгардцы. - Дражайшая Фрейя, - размеренно произнес он, - не затруднит ли вас растолковать дряхлому старику, что за диковинная вещица угодила ему в руки? - Моя слеза, что же еще, - со сдержанным раздражением отозвалась Фрейя. - Мало кто об этом ведает... потому что я не желаю делать свою тайну достоянием тысяч ушей. Но вам, почтенный Альфригг, я скажу. Как всякая женщина, порой я могу огорчиться до слез. Иногда мои слезы оборачиваются не водой, а золотом. Это случается не всякий раз... но случается. И происходит со мной с первых дней моего появления на свет. - Они совсем даже не золотые, - покачал головой дверг. - Мне неведомо название металла, из коего они состоят, но его свойства весьма причудливы и удивительны. Разумнейшая из богинь никогда не задавалась вопросом: какими особенностями обладают слезы, падающие из ее прекрасных глаз? Озадаченная Фрейя сморгнула, припоминая: - Когда-то я одарила такими слезинками нескольких знакомых. На память. Мои друзья говорили, якобы слезы стали для них талисманом, привлекающим удачу. Я решила, они просто льстят... - В ваших слезах таится волшебство, милая Фрейя, - Альфригг ожесточенно подергал себя за длинный ус. - Могучее чародейство покамест неясной мне природы... - в задумчивости дверг порвал жемчужную нитку, вплетенную в бороду, и даже не заметил града раскатившихся по мастерской перлов. Фрейя затаила дыхание. Кот навострил уши. Дверг покачивался взад-вперед, с пяток на носки, буравя хмурым взглядом золотую каплю. Та жизнерадостно посверкивала, точно отблеск проникшего в глубины земной тверди солнечного луча. - Родня меня проклянет, - наконец твердо выговорил ювелирный мастер из колена Брисинг. - Друзья станут плевать в мои следы и отворачиваться, если мне доведется пройти мимо. Нашему клану придется покинуть Серые горы и искать прибежища в чужих краях, среди озлобленных и негостеприимных народов. Брисинги будут разорены и опозорены до скончания времен... поэтому я хочу получить достойную оплату своих трудов. Нечто, о чем я смогу вспоминать всю оставшуюся жизнь, говоря себе: «Альфригг, пусть ты был вынужден оставить дом, где тысячелетиями жили твои предки, и превратился в изгоя, но взамен обрел небывалое». С