ьно далеко от Тора. От этого не в меру бодрого сквернавца, до начала пира успевшего прихватить Локи за задницу и во всеуслышание осведомиться, как, мол, жизнь молодая и каково злодействуется. Локи сквозь зубы пожелал любимому племянничку подавиться осетровой костью и поскорее улизнул на свое место. Приглушенный гул голосов убаюкивал. Справа делились сплетнями о придворном заговоре в Ванахейме, слева вполголоса сравнивали достоинства асиний и альвийских дев. Локи рассеянно внимал чужой болтовне, потягивая эль со специями. Досужих болтунов заглушил Один, поднявшийся, дабы напомнить достойным мужам и прекраснейшим девам, что они званы сюда не только на дармовое угощение. Нынче приспела невесть какая по счету годовщина счастливейшего брака Всеотца и мудрейшей Фригг. Верной и добродетельной супруге был вручен подобающий моменту достойный дар, Фригг заглянула в шкатулку, выразила положенное восхищение, но довольной отнюдь не выглядела. Впрочем, никто и никогда не видел верную боевую подругу Одина воистину счастливой. Тяжко прикидываться несведущей и жизнерадостной, коли тебе ведомы судьбы всех и каждого, кто нынче приглашен в величественный зал с раззолоченными колоннами и расписным потолком. Фригг не показала обществу подарок, а Локи было весьма любопытно глянуть, что лежит в шкатулке. Коли Одину не досталось двергское ожерелье, чем он решил заменить его? Какой-нибудь ваниарской поделкой с мутными камешками и пережженным серебром? Всеотец намеревался произнести еще что-то, но тут высокие двустворчатые двери в дальнем конце залы неторопливо распахнулись. Даже нарочно Фрейя не смогла подгадать наиболее удачного мига для своего торжественного появления. Сначала в дверном проеме появились служанки с корзинами, полными розовых лепестков, которые они старательно расшвыривали на все восемь сторон света. За девицами следовали раздувавшие щеки дудари, оглушительно трубившие в золоченые рожки, решительные валькирии в серебристых кольчугах, и неразлучные подружки, принарядившиеся для пира Идунн, Гевьон и Фулла. Последняя тащила на золотом поводке одну из ездовых рысей Фрейи. Рысь злобно таращила желтые глаза, скребла когтями пол и утробно завывала. «Хоть бы им достало ума не приводить сюда кабана», - мелькнуло в голове у Локи, и тут в зал вступила сама Фрейя. Прекрасная как весна. В белом льняном платье со скромной вышивкой по подолу и рукавам, перехваченном на талии тонким поясом. Ничто в ее наряде не отвлекало внимания от ослепительного сияния широкого ожерелья, лежавшего на ее плечах и груди. Впервые явленный миру Брисингамен переливался морской гладью под солнечными лучами, стреляя радужными искрами в глаза сидевших за столами гостей. Фрейя выступала медленно и плавно, не глядя ни влево, ни вправо, высоко неся голову с уложенными венцом косами, сопровождаемая волной восхищенного и завистливого шепота. Склонившись в надлежащем поклоне перед нахмурившимся Одином и удивленной Фригг, прекраснейшая из богинь величаво проследовала к своему месту за столами - откуда распорядитель пира немедля вытолкал взашей каких-то обнаглевших ванов и Вольштагга, ненавязчиво пристроившегося закусить. Фрейя и ее спутницы расселись, ожерелье на шее богини затмевало свет факелов. Любое иное украшение меркло в сравнении с ним. Даже золотые доспехи Одина и витая гривна Ньёрда, казалось, потускнели и поблекли в сравнении с победительной красой, оттенявшей прелесть и вечно юную свежесть самой Фрейи. Богиня торжествовала. Она и только она стала сегодня истинной королевой торжества. Один мог сколь угодно супить брови и пронзать белокурую красотку мрачным взором, гадая, каким способом Фрейя заполучила ожерелье двергов - Фрейя лучилась самодовольным восторгом. Локи представил, как эти двое завтра станут объясняться друг с другом, и удовлетворенно кивнул: еще одно звено выкованной им цепи встало на место. Бог обмана украдкой прикоснулся к серебряной фибуле, скреплявшей края его плаща. Перед торжеством он тщательно поработал с этой безделушкой, наложив на нее весьма своеобразные защитные чары. Ворожбу, которой надлежало беречь его драгоценную персону от любых грядущих неприятностей. Он станет единственным зрителем на этом представлении, покуда остальные получают по заслугам! Вокруг мило улыбавшейся Фрейи и ее девиц немедля возник гудящий рой восхищенных поклонников. К ним присоединились даже Тор, сыпавший налево и направо тяжеловесными комплиментами, троица его неизменных приятелей, и непривычно угрюмый Фрейр. Обратившись в воплощенный слух и цепкий взор, Локи, кот у мышиной норки, терпеливо ждал. Вот в дальнем конце залы вспыхнула мимолетная ссора. Вот слишком пронзительно расхохоталась женщина. У спутников Фрейи подозрительно ярко блестели глаза, а их обращение становилось все более и более вольным. Когда Вольштагг по-медвежьи облапил Фуллу за талию, так дорожащая своей невинностью дева и не подумала вырываться. Напротив, Фулла захихикала и мило покраснела, теребя кончик пушистой косы. Фрейр неожиданно рыкнул на кудрявого красавчика-альва, по его мнению, чрезмерно увлеченно любезничавшего с Фрейей. Оскорбленный альв не полез за словом в карман. Вмешательство Огуна удержало их от намерения прямо сейчас выйти вон и с оружием в руках выяснить, кто достоин беседовать с Фрейей, а чья участь - вычищать навоз на конюшне. Хохочущая богиня потребовала от спорщиков немедля помириться, чмокнув того и другого - и ее поцелуй с Фрейром продлился гораздо дольше, чем невинное лобзание любящих брата и сестры. Вокруг обрадованно загалдели, Фрейр поспешно отодвинулся - но недовольным или возмущенным он отнюдь не выглядел. Локи тихонько хмыкнул в свою чашу. Все шло как по писаному. Как по китовьему жиру, выплеснутому на бушующие волны. Он ощущал ее, распространяющуюся по залу магию, разбегающиеся круги от небрежно брошенного в болото камня. Магию, заставляющую вставать дыбом волоски на затылке и вонзающую в кожу тысячи незримых иголочек. Заклятие, сплетенное столь тонко и ловко, что даже великий Один не заподозрил его присутствия. Крохотный камешек, один из многих в блистающей цепи ожерелья Фрейи. Маленький золотистый топаз из копей Ванахейма, обладающий редкостной способностью усиливать врожденные качества того, чьей собственностью он станет. И прекраснейшая Фрейя, излучающая гордость, самонадеянность и вожделение. Сладкий яд, пропитавший воздух пиршественной залы. Непреодолимая сила, исподволь вытаскивающая из бездонных пропастей в душах мужчин и женщин их тайные желания, потаенные стремления, намертво сплетенные воедино страсть и похоть. «А я, я-то неподвластен этим низменным побуждениям!» - Локи вовремя справился с невольным желанием вновь потрогать фибулу и убедиться, что она на месте. Крохотный кусочек серебра, хранящий его от нарастающего безумия. Локи поискал взглядом дорогого племянничка. В кругу обожателей Фрейи Тора не обнаружилось, он успел куда-то улизнуть. Чары ожерелья крепли и ширились по мере того, как им удавалось завладевать все новыми и новыми гостями. Мухи в паутине, еще не осознавшие, как крепко и надежно они прилипли к нитям, таким обманчиво тонким на первый взгляд и таким крепким на самом деле. Всеотец изволил пригласить к своему столу дверга Скирвира и вел с ним вдумчивую беседу о судьбах мира. Дверг тряс широченной бородой и вроде бы соглашался с царственным собеседником - а может и возражал, кто их, двергов, разберет? Фригг обескураженно и расстроенно взирала на пиршественный зал. Пару раз она обратилась к супругу с расспросами. Ее настойчивость дала плоды - Один бросил взгляд в зал и нахмурился. Углядел мирно сидевшего на своей скамье Локи и настойчивым мановением пальца подозвал к себе. Локи встал и пошел, что еще оставалось делать? Разговоры за столами, напоминавшие мирное жужжание пчел в саду, теперь больше смахивали на нарастающее гудение осиного роя. Согласно древнейшей традиции, любое оружие оставлялось за дверями пиршественно