Бьярне был ранен на острове, возможно, он решил сходить с Орсовой женщине, проверить здоровье. Так что Фарлей повел нас к лекаркам. У четвертой по счету мы нашли Бьярне и Стейна. Видать, Стейн захотел, чтобы над его проткнутой задницей тоже пошептали.
А вот куда мог пойти Облауд, я вообще не представлял. Пожрать можно было с нами, по бабам — с Косым. Фарлей приплясывал рядом и предлагал разные варианты:
— Обереги? У нас есть лавки с оберегами. Есть, например, оберег с чешуйкой змея Тоурга, которого зарубил Фомрир. Есть щепа от первого корабля, который построил Нарл. Есть кусочек рога Фольсового тура.
— Разве бритты верят в наших богов? — не удержался я.
— У вас свои боги, у нас свои боги, — ответил Рыжий.
— И наши явно посильнее ваших будут.
Фарлей не ответил на этот выпад.
— Может, украшения для жены или невесты? Оружие? Лошади? Одежда? Выпивка? Бои? Жрецы Мамира?
— Вот что. Ты проведи нас по всем тем местам, куда обычно идут приезжие. Которые легко отыскать даже тем, кто впервые в городе.
Мы обошли полгорода, потом нам надоело, и мы вернулись на пристань. И, конечно, Облауд был уже там. Нам еще и влетело от Альрика, мол, долго ходим.
Я расплатился с Фарлеем, даже докинул ему пару монет сверху. За старательность.
И мы покинули Фискехале.
Глава 2
Бритланд был настолько огромен, что к землям бонда Барди нам пришлось пробираться не морем, а рекой. Арне Кормчий уверенно вел нас по незнакомой реке Нин, которая, впрочем, не казалась опасной. Широкое прямое русло с редко встречающимися деревеньками, где люди при виде нашего корабля убегали в леса. Мы размеренно гребли, поднимаясь по течению, и всё дивились отсутствию каменистых обрывов и гор. Богатые пастбища, пышные луга, так и просящиеся под плуг, вековые деревья, из которых можно сложить хоть справный дом для целого рода, хоть крепкий корабль, пригодный для плавания по морю. Тулле и вовсе забыл человеческую речь и лишь вздыхал при виде обработанных полей.
Спустя два дня неспешного плавания мы свернули в один из многочисленных притоков и шли по нему до тех пор, пока весла не стали задевать противоположные берега. После чего привязали Волчару к толстому раскидистому дереву, которое ветвями и листвой укрыло наш кораблик от чужих глаз. Альрик снова оставил Арне на судне. И мы пошли к деревеньке, что раскинулась чуть дальше возле одного из берегов.
И я при полнейшем безразличии к крестьянской жизни оценил богатство местных земель. Даже с убранным урожаем и сухой стернёй поля выглядели внушительно. Ни тебе огромных валунов, ни пней, ни гор или оврагов. Ровные, как стол, участки, отливающие чернотой, а не красной глиной или блестящим сланцем.
Крестьяне при виде вооруженных людей, то есть нас, с криками хватали детей, скот и волокли их в крошечные деревянные домики, крытые соломой. Два подростка помчались в дом самого норда, который жил в стороне за высоким земляным валом. Бритты даже не попытались взяться за топоры, вилы или хотя бы палки, а попрятались вместе с женщинами и стариками.
Мы вошли в деревню, на ее единственную улицу и остановились. Ломиться в ворота бонда и нарваться на случайную стрелу никому не хотелось. Пусть этот Барди сам к нам выйдет. Все же на помощь к нему пришли. Но Барди как-то не спешил.
Тулле решил прогуляться и посмотреть на житье-бытье Бритланда, пощупал землю, осмотрел дома, которые можно было свалить одним добрым северным пинком, попугал кур. Из крыши выдернул чудом уцелевший колос с зернами и начал тыкать мне им в лицо.
— Кай, смотри! Ты видишь? Видишь?
— Ну, вижу. Колос. Совсем ты одичал в походах. Того и гляди, кинешься со свиньями обниматься.
— Дурак! Видишь, сколько тут зерен? И крупные какие!
— А что, мышей они тут всех съели?
— Это ж ячмень! Наверное, пиво тут особенное на вкус.
Храбрый бонд Барди увидал, что пришлые воины не кинулись убивать крестьян, жечь дома и всяко буянить, и отважился отправить к нам сына. Ну или какого другого родственника. Главное, что у этого мальчишки уже была руна. Значит, не раб.
— Вы кто такие? — голос его дал изрядного петуха.
— Нас прислал ярл Агнар. Говорит, зверушка у вас тут интересная завелась.
— Не зверушка. Тварь! Самая настоящая! Из Бездны!
Пацан сразу же проникся к нам небывалым доверием. То ли плащи разглядел, то ли подумал, что разбойники не осмелятся произнести имя доблестного Агнара. Агнара Жирного.
— А вы надолго? Или как те? Посидите чуток и уедете? А это настоящий меч?