– Миу?
– Фу-у, мерзость! – отскочил дворник. У домовых установились особые отношения с кошками: под одной крышей они уживались плохо. А если и случалось делить кров, то у хозяев дома от того было больше бед, чем радостей.
– Миу! – обиженно повторили из недр урны.
Бочком, с опаской, Михей вновь приблизился и заглянул.
Совсем мелкий кот. Сам бы он туда не залез. Выглядит безобидным.
А если кто-то горящую сигарету бросит, не глядя? Бумажек в урне полно. Хоть и сырые насквозь, но мало ли?
– Иди сюда, мерзость, – уже ласковее сказал дворник. – Только чур не царапаться!
Котенок оказался почти невесомым. Но все попытки поставить его на асфальт и отправить восвояси не увенчались успехом. Маленькие коготки накрепко впились в желтый рукав.
– Да отцепись ты! – прошипел Михей.
– Миу!
– Вот зараза!
Впрочем, что им двоим делить этим вечером?
– Ладно! – домовой хмуро сунул кота за пазуху, в тепло. – Пойдем, подкинем тебя каким-нибудь добрым людям!
***
Уже довольно долго Михей избегал человеческого жилья, чтобы не бередить былую тоску. Нет, конечно, он подметал и вдоль обшарпанных стен, и в полутёмных подворотнях. Но никогда не поднимал глаза на теплый свет, льющийся из окошек, и старался не прислушиваться к доносящимся наружу звукам.
Но теперь под курткой потихоньку пригревался мерзкий кот, и его надо было поскорее убрать со своей территории.
Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, бездомовой шагнул в сквозной подъезд, ведущий в один из многочисленных дворов-колодцев. Многие считали подобный вариант застройки варварством, но именно здесь можно было ощутить настоящую квинтэссенцию жизни.
Сюда выходили, в основном, окна кухонь, и по вечерам из открытых форточек доносились отголоски повседневного быта. Где-то, смеясь, баловались дети. Иногда их строго, но с нотками теплоты одергивал чей-то взрослый голос. За другим окном ругались и мирились. На третьем этаже свистел чайник. Опрятная бабуля любовно оправляла листья пышной герани.
И всё это была другая, чужая жизнь. Жизнь людей, которым больше не нужен домовой. И сказка тоже не нужна. Михею было странно осознавать, что он не знает всех этих людей: чем они живут, о чём мечтают. Да и сами они, обитая бок о бок, почти не разговаривали. Даже не здоровались. Как такое может быть? А если беда? Неужели – каждый за себя?
Сейчас, впрочем, тут было совсем тихо. Все спали. Только в окне третьего этажа бледно мерцала сигарета.
– Придётся нам, кот, подождать следующего вечера, – пробормотал дворник и потыкал бугорок под курткой заскорузлым пальцем. В ответ раздалось тихое мурлыканье.
***
В тот день выглянуло солнце. Горожане стали как-то радостнее, легче. Многие улыбались без причины. Шутка ли – увидеть чистое небо в ноябре! И вечерний шум двора-колодца оказался тёплым, уютным, ласковым.
Маленькая девочка, наверно класса из второго-третьего, не старше, хвасталась матери «пятёрками» сразу по нескольким предметам. Та кивала и гладила дочь по голове.
Михей склонил голову набок, прикидывая номер квартиры. Зашел в подъезд. Просохший и распушистившийся кот уже гордо восседал у него на плече и иногда тёрся о голову, усердно мурча.
– Давай, кот, удачи тебе, – сказал дворник. – Может, под одной крышей нам и не ужиться, но под одним небом – вполне.
Он позвонил в дверь и отошел на пару шагов. Люди не могли увидеть домового (тьфу, бездомового!), когда он того не желал.
Раздались шаги.
– Кто там? – раздался из-за двери женский голос.
– Миу! – заявил кот. Возникла пауза.
– Мама, кто там? – по коридору протопотали маленькие ножки.
Защелкал замок.
– Мама! Это же котик!!! Он теперь наш, да? Правда?
– Ну-у, – женщина высунулась на лестницу, огляделась.
– Пожа-алуйста! – протянула девочка и захлопала огромными карими глазищами.
– Помыть бы его, – задумчиво сказала мать, поднимая котенка на руки.
Дверь закрылась.
Удовлетворенно вздохнув, Михей пошел прочь. Нужно еще немного прибраться в подворотне, там кто-то раскидал пенопласт. А потом можно потихоньку двигаться к заветному пруду.
Только без комочка теплого мурчащего меха отчего-то стало до странного пусто.
***
В эту ночь Михея подвела метла, выскользнувшая из рук и глухо стукнувшая о скамейку. Кажется, он снова задумался о мерзком коте.
Красавица вздрогнула, погрузилась в воду по шею.
– Не бойся, – подал голос домовой. – Не человек я.
– Покажись! – потребовала девушка.
Михей смущенно выбрался на берег.
– Ты откуда пришел? Что-то я раньше тебя не видела, – русалка склонила голову к плечу, вновь показавшемуся из воды. Волосы плыли вокруг нее волшебным облаком.