Сага о Джордис
Ты - моя, даже если я тебя никогда не увижу.
Франц Кафка "Письма к Милене".
Когда-то странник, приехавший в Париж из Исландии, рассказал мне старинную народную легенду, которую исландцы называют Síðasta Kveðjan, что в переводе означает "Последнее прощание".
Однажды, слишком давно, чтобы вспомнить век, жила была на просторах Исландии красавица Джордис. Всё было в ней прекрасно: и кожа цвета молока, и янтарный омут колдовских глаз, и утончённость английских аристократок в правильных чертах лица, и копна непослушных волос цвета осени. И была бы Джордис самой завидной невестой, коли бы не желала она так же сильно свободы, как другие девицы в её возрасте желают замужества. Целыми днями Джордис проводила на природе, высаживая у дома, увитого плющом, цветы и ухаживая за живописными кустами.
Казалось, что наслаждалась она каждым мгновением своей жизни, рассматривая жемчужные зори, провожая огненные закаты, танцуя на изумрудно-зелёных полях. В глазах её сквозило любопытство, желание всё узнать, всё осмыслить. Но никогда в сердце её не возникало ощущения, присущего её сверстницам, говорящего, будто знает она уже достаточно. Всё время ей нужно было что-то искать, но что именно она не знала. Расстроенная характером единственного своего ребенка, мать Джордис нередко говорила: "Если ты не знаешь куда идешь, то придешь туда, куда никогда бы не захотела".
Но Джордис пыталась найти утешение своему неугомонному сердцу на лоне природы. Она часто гуляла в лесу, угощая животных лакомствами, так что они уже привыкли к ней. И вот однажды, когда день клонился к вечеру, Джордис сбежала из дома, решив вернуться ко сну. Ей наскучило слушать разговоры о поисках таинственного стрелка, который убивал многих богатых людей, чьё состояние он после приносил беднякам и пить невкусный чай под звуки светских бесед. Травинки шелестели под порывами прохладного ветра, огненно-красный солнечный шар садился за горизонт, оставляя после себя лишь темноту. Чьё-то незримое присутствие чувствовала Джордис. Полюбившая её лиса, исчезла куда-то, птицы перестали петь свои колыбельные. Позади себя Джордис услышала шаги. То был высокий силуэт в мешковатой одежде, закрывший своё лицо капюшоном. В руках его покоился заряженный лук, опущенный при виде Джордис. Тот самый таинственный стрелок, которого ищет вся Исландия - это Джордис почувствовала точно.
- Здесь небезопасно, - сказал стрелок. Его голос звучал неразборчиво, будто бы и не исландская это была речь. - Сегодня меня хотят поймать. И я сдамся. Я не хотел убивать этих людей. Но кто-то должен был защитить нищих. Я не жалею, я всегда знал, куда иду - на смерть.
Джордис вспомнила, что кто-то уже говорил ей о том, что надо знать, куда ты идёшь. Взгляд её устремился куда-то вдаль, мимо стрелка, в зубчатую стену сосновой рощи. Там шуршали скользкие после дождя сосновые колючки. Кто-то пробирался на поляну. Это те самые люди, что хотели поймать Стрелка. Джордис в мгновение решилась.
- Нет, только не сегодня! - крикнула она и, взяв таинственного Стрелка за руку, нырнула по знакомой потайной дорожке, ведущей к дому.
Там, в тени высоких деревьев и плюща прятала Джордис того, кто спасал бедняков и убивал богачей. Прятала, надеясь никогда не быть обнаруженной даже собственной матерью. Сердце её, решившее пригреть самого опасного человека в Исландии, как всегда не ошиблось.
Стрелок был человеком добрым, справедливым и очень любил рисовать. Он рисовал ту самую лису, что Джордис подкармливала в лесу. Не прошло и недели, как храброе сердце красавицы Джордис было отдано Стрелку, не прошло и дня, как справедливое сердце Стрелка было отдано Джордис. Но мать, которая посчитала Джордис предательницей, быстро раскрыла её секрет. И теперь весь город охотился за ним особенно чутко. Одинокая Джордис, покинутая своей матерью сама ходила на рынок и времени на природу более ей не хватало. Но её беспокойное сердце, казалось нашло то, что так беспокойно искало. И вот, в один из таких дней, вернувшись домой, красавица Джордис застала смерть Стрелка. Все те, кто окружал её с самого детства, знакомые и друзья её семьи, стреляли в него, мстя за убитых товарищей. В руках у Стрелка, имя которому Виллей, был тот самый рисунок лисы, где неровным почерком было написано: "Мы вместе, даже если меня нет". Это было их последнее прощание.
И день и ночь всё так же трепетали под порывами прохладного ветра травинки, всё так же огненный шар прятался за горизонт, оставляя после себя лишь темноту. А озеро, заросшее камышами, оберегало сон Нимфы с кожей цвета молока и волосами цвета осени.