Сага о Годрланде
Песнь 1. Глава 1
Я стоял на корме, привычно придерживая правило, смотрел вперед и ждал. Размеренно подымались и опускались вёсла, с каждым взмахом подталкивая мой драккар вперёд, всё ближе и ближе к устью реки. И пусть берега уже раздвинулись, напоминая о полузабытых водных просторах, и пусть взволнованно кричат чайки, и пусть воздух пахнет не затхлой сыростью, а свежей крепкой солью, но это всё ещё было не то.
У меня чесались руки взяться за весло и самому грести что есть силы, пока «Сокол» не долетит до моря.
Море!
Как я истосковался по нему! После нескольких месяцев скитаний по узеньким речушкам Альфарики, после их изгибов и петель; после бесчисленных отмелей, где «Сокол» не раз вставал намертво, завязнув в топком иле или песчаных намывах; после неожиданных столкновений с корягами, бревнами и тварями; после непроходимых порогов и переходов между реками, когда ульверы волокли корабль на своих плечах; после сражений со степняками и разбойничьими ватагами…
Нет, ни северные корабли, ни северные люди не годятся для плаваний по тесным рекам. Нам нужны моря, воздух, простор повсюду, куда достаёт глаз. И пусть шторма, пусть морские твари, пусть переменчивые ветра из ноздрей величественного Хьйолкега! Зато свобода!
Но как я ни ждал, как ни вглядывался в водную гладь и обрывистые берега, всё равно не сразу понял, что мы уже в море. Лишь когда «Сокол» прошел мимо выступающего мыса, и перед его хищно распахнутым клювом раскинулась бесконечная синева, я понял, что мы это сделали. Мы прошли весь путь из Северного моря в Южное!
Я бросил правило, опустил руку в воду и слизнул капли с пальцев. Яркая горечь соли обожгла язык.
— Море! — воскликнул я.
Мои парни на миг застыли, потом подняли вёсла и повскакивали с мест, оглядываясь на морские дали.
— Море! — счастливо закричал Лундвар.
— Нарл! — вторил ему Эгиль.
— Дранк! — внезапно выкрикнул Видарссон.
Робко улыбался Хальфсен, впервые увидевший море. Хоть я сказал, что беру его не хирдманом, а всего лишь толмачом, но позволил ему подрасти до пятой руны. Впрочем, усилился не только он. До девятой руны добрался Вепрь. Насильно впихнули руну Дударю, чтоб укрепить его дар исцеления. Видарссон и Трудюр стали восьмирунными. Простодушному до хельта остался всего один шаг. Отчаянный полностью оправдал свое прозвище, в одиночку отправившись в лагерь разбойников. И хоть его там едва не искромсали на мелкие кусочки, но девятая руна исцелила его и позволила дождаться остальных хирдманов.
Мой хирд изрядно осильнел. Целых пять ульверов крепко стояли на девятой руне. Наверное, некоторые из них уже могли бы стать хельтами, но без твариных сердец они придерживали руку и делились благодатью с другими.
Парни радовались, глядя на море, а я — глядя на них. Меня переполняла такая гордость, будто ульверы были моими собственными детьми, хоть зачастую они вели себя неразумно. К примеру, зачем Эгиль спрыгнул с драккара? Мы же ничего не знаем об этих водах! Вдруг тут водятся неведомые твари или ядовитые змеи? Но Кот с довольной мордой сделал круг возле корабля, потом вскарабкался обратно, встряхиваясь и разбрызгивая соленые капли на всех ульверов.
Сейчас, по моим подсчетам, шёл месяц Хунора, конец лета, но тут, на Южном море, было весьма жарко и солнечно. Никогда не думал, что морская вода может быть теплее парного молока. Наверное, тут и бань не строят. А зачем, если можно помыться и так?
Хотевит, уже бывавший в Годрланде, рассказывал, что баню там тоже уважают, только делают иначе, не как в Альфарики или на Северных островах. Будто это огромный каменный домина, куда приходят важные люди со всего города, там много чаш с водой, а вода всякая: и горячая, и теплая, и прохладная. А еще будто в той бане можно не только мыться, но и поесть, и выпить, и на пляски посмотреть. Хотя в чем забава смотреть, как другие пляшут? Веселее же выйти из-за стола, самому потопать ногами да похлопать руками! Правда, зачем это делать в бане, где и мокро, и скользко? Да и голышом при всех выплясывать как-то чудно. Дикие люди эти годрландцы!
Жирный много чего нарассказывал и о Годрланде, и о самом наибольшем городе — Гульборге, который на тамошний манер называется Альмуба́рака(1). Сказывал, что сарапы легко захватили город, хоть он с виду и неприступный, порядки особо не меняли, даже конунг там сидит не сарапский, а свой, годрландский. Богу-Солнцу тоже не заставляли молиться, только сольхусов настроили всюду, а так — молись кому хочешь, верь в кого хочешь, главное — плати вовремя. С тех, кто своим богам кланяется, берут подать повыше, а с солнечных — поменьше, потому многие купцы быстро переменили веру. Торговцы-норды тоже напоказ носят круги и вертят руками на сарапский манер, чтоб поменьше платить.