Эйольв застонал.
– Прочти лучше над своим снадобьем заклинание, а то в нем не будет силы!
Он недоверчиво смотрел на Гудрид, пока та читала заклинание, призывая Тора, и только после этого отпил из рога. Гудрид подождала некоторое время, пока отвар подействует, а потом склонилась над больным и, глядя ему прямо в глаза, проговорила:
Глаза Эйольва закрылись, и вскоре он погрузился в сон, ровно и спокойно дыша. Никто в комнате не проронил ни слова. А Гудрид осторожно ощупала сломанную ногу и слегка нажала на кость, пока не почувствовала, что та встала на место. Эйольв даже не проснулся, пока Гудрид бинтовала ему ногу широкими шерстяными лоскутами, прокладывая их кусочками моржового клыка. Она тихо сказала:
– Пусть он еще поспит. Если кто-то войдет в дом, он тотчас же проснется.
– Раз ты умеешь такое, ты точно прорицательница, а может, колдунья, – сказала Гримхильд, и многие зашушукались вслед за ней:
– Где это видано!
– В первый раз вижу, чтобы имели такую силу… А помните Торбьёрг-ведьму, которую несколько зим назад забросали камнями?…
Гудрид готова была закричать:
– Неужели вы не видите разницы между колдовством и умением исцелить! – И она перекрестилась как раз в тот миг, когда Унна вошла в дом с кадкой воды, приоткрыв дверь. Эйольв застонал и открыл глаза, а Торстейн сын Эрика, который до сих пор хранил молчание, весело произнес:
– Добрые люди, вы все видели, какая у меня жена-искусница. А теперь приглашаю всех к столу, и забудем пустую болтовню о колдовстве.
Угощение было щедрым, и люди Торвальда в один голос говорили, что даже в Виноградной Стране они не пробовали таких вкусных мидий и кречетов, как в доме Гудрид. Капитан судна, Асгрим Худой, поблагодарил хозяев за прием.
– Гудрид, я пробовал твои яства в Братталиде, когда мы отправлялись в Виноградную Страну, и я рад, что сегодня вновь сижу у тебя за столом. Ни в чем нет на твоем дворе недостатка, Торстейн! Никогда еще я не пробовал такой сочной вороники, как у тебя! А ведь ягоды эти пролежали всю зиму!
– А что, вороника вкуснее винограда? – спросил кто-то за столом.
– Виноград совсем другой, – улыбнулся Асгрим.
Торстейн довольно кивнул гостю, и Асгрим продолжал;
– Я расскажу вам, что мы видели в Виноградной Стране, а другие пусть поправят меня, если я ошибусь. Но вначале хочу почтить память нашего хёвдинга, Торвальда сына Эрика. Мы похоронили его по христианскому обычаю, но Торстейн сын Эрика хочет перевезти его прах домой, чтобы брат его покоился возле церкви Тьодхильд.
И Асгрим широко перекрестился, прежде чем начать свой рассказ. Без особых препятствий или опасностей они добрались до домов Лейва в Винланде. Там они и перезимовали. Рыбы было предостаточно. А когда наступило лето, они исследовали земли вокруг, обнаружив, что дома Лейва стояли на большом острове, а дальше простирался материк. Там они заметили следы человеческих жилищ, но самих людей не встретили. Земли Винланда были прекрасными, богатыми, там росло множество лесов, а берега были изрезаны удобными бухтами. Люди Торвальда нашли виноградные лозы, но стало холодать, и они были вынуждены вернуться к своим домам, набрав с собой для еды винограда. Вокруг домов Лейва росло много разных ягод.
На следующее лето Торвальд решил изучить новые земли на юге. Они проплыли мимо устья большого фьорда и уже почти достигли другого фьорда, еще более широкого, но тут Торвальд предложил своим людям исследовать длинный мыс между этими двумя фьордами. Он был таким удобным, что Торвальд решил со временем построить там жилье.
Они все вместе сошли на мыс, и, судя по всему, удача продолжала им сопутствовать. Когда же они вернулись к своему кораблю, они заметили на берегу перевернутые кожаные лодки, и под каждой из них лежало по два-три скрелинга. Один из скрелингов сумел уйти от них на лодке, но Торвальд с людьми все же убили восемь скрелингов.
Вдоль северного берега фьорда стояло еще много кожаных лодок, а может, палаток, но люди Торвальда безбоязненно расположились на мысе, поели и отдохнули на солнышке. Они думали, что за деревьями их никто не заметит.
Место это было заколдованным, не иначе, продолжал Асгрим. Ибо все люди уснули тяжелым сном и никак не могли проснуться. Пока Торвальд тоже спал, он во сне услышал голос, предупреждающий его об опасности. Тогда Торвальд закричал так громко, что разбудил всех остальных. И люди увидели, что на них надвигается целый рой кожаных лодок со скрелингами, плывущих по фьорду. Гренландцы поспешили на свой корабль, выставив вдоль борта щиты, и Торвальд сказал им, чтобы они защищались. Но вскоре скрелинги устали от битвы, и лодки их исчезли.
Тут все увидели, что Торвальд ранен: под мышкой у него торчала стрела скрелинга, И он сказал своим людям:
– Это смертельная рана. Похороните меня на мысе, где я мечтал построить себе дом… Поставьте на могиле крест, и пусть место это отныне называется Мысом Креста.
– Теперь ты сам знаешь, – сказал Асгрим, учтиво поклонившись Торстейну, – что могилу твоего брата отыскать будет нетрудно, хотя Мыс Креста и лежит на расстоянии от домов Лейва. А их-то уж отыскать просто!
«Неизвестно только, как много скрелингов мы повстречаем на этом мысе» – подумала Гудрид. Голова у нее кружилась от волнения и усталости.
Асгрим Худой и его люди оставались на Песчаном Мысе до тех пор, пока Эйольву не стало лучше. И прежде чем «Рассекающий волны» отправился в путь, шесть человек из его команды дали свое согласие вновь плыть к берегам Виноградной Страны, соблазненные хорошей охотой и рыбной ловлей в далеких землях. Гудрид радовалась тому, что они с Торстейном берут к себе на корабль людей, которые помогут им отыскать берег по тем знакам, которые нацарапал Асгрим на дереве.