Греттир, всхлипывая, бросился ему на шею. Он был сильно пьян. Хелот шепнул: – Уйдем отсюда. Не раздумывая, юноша громко сказал: – Надеюсь, друзья, никто не затаит на нас обиду, если мы покинем этот пир, дабы провести вместе немногие отпущенные нам часы? Теперь прослезились уже двое. Хелот сжал руку своему другу, и оба выскользнули за дверь. Пьяные вояки качали головами и врали наперебой.
После духоты трактира ночь казалась особенно чистой. Два приятеля остановились возле колодца, освещенного луной.
– А ты действительно рад меня видеть, Греттир? – тихонько спросил Хелот.
– Почему вы задаете мне этот вопрос? – удивился Греттир.
– Ты же знаешь, у кого я теперь на службе.
Греттир взъерошил свои льняные волосы.
– Но ведь это все из-за меня. Ох, они настоящие звери, эти одичавшие вилланы.
Хелот улыбнулся.
– Ошибаешься, – сказал он. – Они просто люди, вроде нас с тобой.
– Вы хотите сказать... что служите им по доброй воле? Хелот покачал головой:
– Нет. Будь моя воля, я никому бы не служил. Послушай, Греттир, я пришел в город не для того, чтобы искать тебя. Хоть я и рад этой встрече, как неожиданному подарку.
– Это они вас прислали? – осторожно спросил Греттир, и Хелот заметил, что юноша боится его обидеть.
– Да, – сказал он. – Я расскажу тебе. Сегодня утром в тюрьму бросили мальчика твоих лет. Он подстрелил зайца в королевских лесах. Завтра его повесят.
– Да, слышал. Этот помост как раз для него, – кивнул Греттир. – Вы хотели посмотреть на казнь? – Освободить мальчишку.
Греттир недоумевающе уставился на своего друга:
– Освободить? Зачем? Какое вам до него дело?
– А тебе не жаль мальчика? – спросил Хелот.
Греттир пожал плечами и признался:
– Я как-то не думал об этом. Мало ли кого в Англии вешают...
– Придется нам с тобой об этом думать. Помоги мне, Греттир. Ты должен знать, где его содержат.
Греттир вытаращил глаза.
– Скажите, – проговорил он наконец, – только правду: это ОНИ вас заставляют, или это ВЫ хотите освободить какого-то холопа?
– Тебе это так важно?
Греттир кивнул.
– Я действительно хочу его спасти, – ответил Хелот. – Сегодня утром я видел его мать...
– Ваше желание для меня закон, – сказал Греттир. – Хотя мне трудно вас понять. Идемте, я знаю, где здесь тюрьма. В Ноттингаме недавно целую башню под это дело отвели.
– Спасибо, – просто сказал Хелот.
Греттир отвернулся и шмыгнул носом.
Они прошли через площадь. Любимое дитя Эпоны осторожно ступало следом. На окраине, за грязными лавками, возле ворот святой Цецилии, находилась круглая приземистая башня без единого окна. В булыжной стене вырисовывалась дверь, обитая железом, возле которой маялся, наваливаясь на алебарду, стражник.
В ярком свете луны Хелот увидел волосатые пальцы стражника, сжимающие древко. «Интересно, почему все стражники вызывают у меня такое стойкое отвращение? – подумал Хелот. – Наверное, старею. Становлюсь сентиментальным. Никак не могу отвязаться от воспоминаний о проклятом прошлом».
Он оглянулся. На перекрестке возле казармы патрульные мирно переругивались, проигрывая друг другу в кости последнюю амуницию. Больше не раздумывая, Хелот выдернул из-за пояса кинжал-мизерикорд отменных боевых характеристик, и оружие, свистнув, воткнулось между лопаток блюстителя. Стражник беззвучно упал лицом вниз.
– Зачем вы так? – прошептал Греттир.
Отстранив его, Хелот перешагнул через покойника, выбрал из связки на поясе убитого ключ и открыл замок.
В тюрьме было очень темно. Хелот постоял, подождал, пока привыкнут глаза, но глаза упорно не желали этого делать. Тогда он громыхнул ключами и позвал:
– Эй, Робин, ты где?
Тишина. Хелот почесал ухо. Сбежал он, что ли? Да нет, не мог мальчик отсюда сбежать. Хелот вынул из ножен меч и пошарил вокруг, используя благородное оружие как простую палку. Вскоре он натолкнулся на что-то мягкое. Для верности Хелот потыкал в это мягкое рукоятью, потом толкнул ногой.
– Вставай, – сказал он. Послышалось сердитое сопение. Хелот присел на корточки и наугад схватил сопевшего. Под рукой оказались жесткие волосы, полные соломы. За эти волосы Хелот и выволок узника под свет луны. Узник, оказавшийся подростком с покрасневшими от слез глазами, был закован в устрашающее количество цепей. Чертыхаясь, Хелот снимал их одну за другой. Подросток глотал слезы и бросал на своего мучителя гордые взгляды.
– Не трудись меня запугивать, малыш, – сказал ему Хелот, который как раз возился с железным обручем, оцепившим пояс злоумышленника.
Греттир созерцал действия своего друга со сдержанным восхищением. Рыжие волосы Робина под луной казались серыми. Парнишка собрался с духом и заявил:
– Меня обещали казнить только на рассвете.
– Пришлось поторопиться, – ответил Хелот. – Чтобы Локсли не успел тебя спасти.
– Я протестую, – сказал осмелевший подросток, поскольку на первое его выступление не последовало зуботычины. – Вы отнимаете у меня несколько часов жизни.
– Сэр, – изысканно обратился Хелот к Греттиру, – если бы вы, сэр, могли бы оказать мне неоценимую услугу и оттащили покойника в камеру...
Греттир вздохнул и принял участие в злодеянии. Хелот ногой отодвинул гору железных цепей к стене. Сын вдовы, окончательно утратив нравственные ориентиры, изготовился к побегу, но в последнюю секунду Хелот стиснул его плечо:
– Бежать задумал, а, Робин?
Робин посмотрел на него исподлобья.
Хелот набросил на недавнего узника свой плащ, и все трое неторопливо прошли мимо казармы. Один из стражников бросил им вслед ленивый взгляд.
– Вроде, их двое было, – заметил один.
– Не, трое, – отозвался другой. – Тот, с крестами тамплиера, – раз. Важный господин – два. И высокородный сэр Греттир из Дании – три...
Между тем злоумышленники оказались на пустынной улице. Там Хелот остановился и, крепко держа мальчишку за плечи, развернул его к себе:
– Скажи-ка мне, тебя много били? – Так, пару раз по шее, – небрежно отозвался подросток.
– Это хорошо, – заметил Хелот. – Я бы добавил, да времени нет. Руки-ноги не болят?