Фергюссон усмехнулся и, обхватив рукой мою талию, помог подняться на ноги. Мир чуть завертелся перед глазами, я качнулась, пытаясь удержать равновесие, но это было лишним — сухая и твердая ладонь скандинава не дала бы мне упасть.
— Дом смогу тебе дать только завтра. А пока придется довольствоваться гостиницей. Идемте. Думаю, мы получили от этого места всё, что нам было нужно.
Все согласно закивали. Хелена подняла мои Артефакты и, сняв один из факелов со стены, повела нас в сторону выхода. В этот раз я мало обращала внимание на красоту пещер и переходов — мне просто хотелось как можно скорее оказаться на свежем воздухе.
Однако, уже в машине, я заметила, что что-то изменилось. Не в окружении — нет, здесь всё казалось прежним. Просто, я будто смотрела на всё под другим углом. У самого ледника мне, несмотря на опустившуюся ночь, привиделась деревня. Я четко различала огни костров и поднимавшийся от них дым, а если чуть напрячь зрение — то и сновавших туда-сюда людей. Однако, когда я моргнула — всё исчезло. Видимо, меня начали уже одолевать галлюцинации.
У самой гостиницы я притормозила.
— Кук, что такое? — чуть придержал меня за локоть Кай.
Я только покачала головой, пытаясь прогнать из головы очередное то ли видение, то ли фантазию. Столица внезапно растворилась, и на ее месте выросло двернее, большое поселение. Очередной глюк — или воспоминание моей доселе дремющей личности — удалось изгнать с трудом.
— Всё в порядке, — отозвалась я, — Просо немного устала. Думаю, мне не помешает поспать.
— Ди, а поужинать? — Хелена чуть нахмурилась, глядя на меня.
Видимо, на лице у меня было написано что-то такое, что заставило лучшую подругу заволноваться. Однако я смогла выдавить из себя улыбку и покачать головой:
— Мне кажется, сегодня я сыта уже одними только историями. Спокойной всем ночи.
Однако, поднявшись в номер, я поняла, что уснуть просто не смогу. Меня будто распирало изнутри. И дело было вовсе не в воспоминаниях, которые то и дело вспышками будто озаряли мою черепушку изнутри. Нет — во мне будто бурлила энергия. От слабости, которая накатила на меня в пещерах, не осталось и следа. Меня обуревала жажда действий. Вот только каких — я не могла понять. Желая хоть как-то остудить себя, я скинула шубу и вышла на балкон. Глубоко вдохнув холодный ночной воздух, я открыла глаза — и будто по-новому посмотрела на незнакомый город.
Вот только теперь он не казался мне таким уж незнакомым. Да, я была здесь впервые, однако чувство дежавю не отпускало. Всё казалось знакомым и неизвестным одновременно. Будто меня увезли отсюда в детстве, и, вернувшись, я обнаружила, что на месте любимого кафе построили высотку. Или вместо парка возвели новый бизнес-центр.
Но изменилось не только мое восприятие Исландии. Я сама стала другой. В первую очередь это коснулось моих рефлексов. Иного объяснения тому, что я, услышав звук открываемой балконной двери, за долю секунды резко обернулась и почти ударила ребром ладони по горлу вошедшего — у меня нет.
— Воу, солдат, тихо! — отшатнулся от меня Кай, — Я пришел с миром.
Выдохнув, я опустила руку и смерила его чуть недовольным взглядом.
— Не помню, чтобы просила кого-то идти за мной.
— Но не последовало и обратной просьбы, — пожал плечами Фергюссон, — Ты оставила их у ведьмы.
Сунув руку в карман, он достал что-то и, повернув мою руку, вложил это в мою ладонь. Уличный свет блеснул на гранях осколков алмаза. Мои браслеты. Черт, что я за ворона. Владею Артефактами всего пять минут — и уже умудрилась их практически потерять.
— Спасибо, — негромко сказала я, надевая украшения на запястья.
— Не за что, — отозвался скандинав и, чуть помолчав, спросил, — Итак. Поделишься ощущениями? Мне кажется, тебе есть что сказать.
— С чего ты взял, что я буду говорить с тобой? — прищурившись, я окинула его недовольным взглядом.
Но ему явно было наплевать на мои попытки построить из себя агрессора. Он подошел ближе и, опершись руками о перила, пожал плечами:
— Я не самый плохой собеседник. К тому же — я вижу будущее. Теперь. Так что — откуда тебе знать, может, я предвидел этот разговор?
На это мне нечего было ответить. Тем более — поговорить действительно стоило. Меня всегда родители учили не держать в себе слишком много информации, эмоций и мыслей — иначе голова может не выдержать и лопнуть, как бурдюк, переполненный водой.
Поэтому, я сделала шаг, и, зеркально отразив позу Кая, сказала, глядя на огни ночного города:
— Я будто…я чувствую себя иначе. Нет, я всё еще не считаю это место своим домом, но оно…будто говорит со мной. В моей голове будто два маленьких экрана — один показывает то, что сейчас меня окружает — здания, природу, горы. А второй корректирует картинку, накладывая детали, которые могли существовать только в те времена. Дома, люди, дороги, скот. Я будто схожу с ума, потому что не понимаю, что из этого реальность.
— Ты поймешь, — пожал плечами Кай, — Просто сейчас твой мозг пытается усвоить слишком много информации. Твоя память пытается рассказать тебе о двадцати пяти годах твоей прошлой жизни за пять минут. Неудивительно, что у тебя мозг пухнет. Со временем станет легче.
— Двадцать пять? — переспросила я, — Я умерла настолько молодой?
— Ну, знаешь, — хмыкнул Кай, однако веселья в его голосе я не уловила, — В те времена считалось, что ты еще нормально так пожила. Многие не доживали и до двадцати.
— А сколько прожил ты? — я кинула на мужчину любопытный взгляд.
— Я умер глубоким стариком. Мерзким и ворчливым, — губы блондина растянулись в усмешке.
— Почему-то я легко могу в это поверить. А семья? Дети, внуки?
Кай кинул на меня внимательный взгляд, от которого я невольно поежилась, и покачал головой:
— Никого. Я был один.
— И как же ты тогда переродился? Я думала, что это возможно лишь в своей кровной линии.
— То, что я не остепенился после Мора, не значит, что до него я не гулял. Видимо, кто-то из женщин выносил моего ребенка. Я не уточнял эти моменты.
Хмыкнув, я промолчала. Просто — ну а что тут можно сказать? Поругать мужчину за то, что в прошлой жизни он не волновался о своих отпрысках? Ну, если память мне не изменяет, в те времена у людей было только три развлечения — еда, война и секс. Думать о каждой девке, с которой разделил ложе? Пффф, вот уж чем точно скандинавы — да и, я так думаю, и другие мужчины — себя не обременяли.
— Я должна была догадаться, — внезапно призналась я, поворачиваясь к Каю.
Скандинав приподнял одну бровь и дернул головой, безмолвно спрашивая, что я имею в виду. Его глаза в темноте сверкали, как два ледяных кристалла, напоминая мне о стенах в пещере.
— О том, что это были мы, — пояснила я свои слова, — Слишком много знаков было. Мне снились странные сны. Но я думала, что это просто плоды моего воображения.
— Да ведьма говорила мне об этом, — кивнул Фергюссон, — Что тебе снилось?
Я нахмурилась, роясь в своей памяти и извлекая то, что так беспокоило меня недели назад.
— Река, — наконец, сказала я, — Широкая и бурная. И ты.
Кай улыбнулся. И это была не усмешка, не ухмылка — это была абсолютно открытая, искренняя улыбка. Которая преобразила его лицо, сгладив всегда острые его черты, делая его моложе и напоминая того мальчишку, который кричал на меня — теперь я уже это поняла — за то, что я пыталась обмануть его.
— Ранга, — чуть понизив голос, произнес он, — Река возле нашей деревни. Там мы впервые встретились. Ты пыталась украсть мою рыбу.
Я кивнула:
— А ты начал кричать на меня.
— У меня всегда были проблемы с самоконтролем, — кивнул мужчина и его глаза в этот момент сверкнули так, что я, глядя в них, вдруг поняла, что вижу уже что-то совсем иное. Стены и балкон исчезли, и осталась только картинка прошлого.
*****
Вернувшись с очередной вылазки на Берег Воров, Лета вошла в дом и, скинув замызганный черный плащ, устало вздохнула. Да, чувство эйфории, которое она испытывала во время ограбления, было прекрасно. Как и выброс адреналина, если вдруг что-то шло не по плану. Однако, стоило признать, что ночной образ жизни не слишком благоприятно складывается не только на её репутации, но и на самочувствии. Вот и сейчас, подумав о том, что утром ей нужно идти к Старейшинам и работать вместе с местными женщинами, девушка с длинной белой косой не смогла подавить стон.