Пела моя мама
в море выйдешь скоро,
Пел Хродвальд и люди вокруг него. Строй северян качнулся, сделал шаг вперед. И еще. Люди не сразу, но поймали ритм, и теперь стеной надвигались на врага.
викинги на вёслах,
весело, за славой,
Новый шаг. Удары от стрел и дротиков в щиты. И со следующей строчкой новый шаг навстречу смертельной опасности.
и в долинах дальних
дом не вспомнишь долго,
Почти рычал Хродвальд видя всего в нескольких шагах от себя хищные лезвия наконечников вражьих копий. И делал следующей шаг. И вместе с ним шагали все.
и в долинах дальних
дом не вспомнишь долго,
Пели люди, и опускали лица, пряча их за щитами, готовясь к удару.
будешь первым в битвах
бить врага без страха!
Закричал Хродвальд, и вместе с ним закричали сотни людей. Хродвальд рванулся вперед, отводя лезвием меча в сторону копье, и ударил щитом о щит врага.
будешь первым в битвах
бить врага без страха!
Кричали вокруг люди снова и снова. Хровальд уперся в землю ногами и изо всех сил толкал, толкал себя вперед. Сзади его подпирал Клепп. Ярл чувствовал удары по шлему, и прятал лицо за щитом, упираясь в него обеими руками. Вот у ярла получился маленький шажок, вот еще. Хродвальд рискнул поднять взгляд, и увидел что хирдман справа, начавший петь вису, похоже мертв. Или же он нашел способ остаться в живых после того как его голову пронзили тяжелым копьем насквозь.
Хродвальду заметил, что и его пытаются ударить слева, но вражеская сталь скользит по шлему и кольчуге. Ярл дернулся, пытаясь поднять руку с мечом, но понял что не может. Так крепко он был прижат к врагу. Потому и не падал его мертвый сосед. Хродвальд крикнул:
— Клепп! Клепп! — давление сзади ослабло, и ярл смог поднять руку, хоть его и протащило обратно. Но для того чтобы упасть, места равно не было. Почти сразу ярл снова прижался спиной к Клеппу стоящему сзади. Тот свирепо орал слова на непонятном языке, и Хродвальд решил, что это не могут быть ругательства, ведь они слишком разные, и Клепп не повторяется. Руку со щитом прижало слишком низко, и теперь у ярла было открыто лицо. Этим попытался воспользоваться южанин слева, и ударил Хродвальда своим топором. Лезвие соскользнуло по шлему, напоследок дернув к низу полумаску. Но ярл прежде всего посмотрел на врага, который был прямо перед ним. Этот южанин уже был мертв, но тоже не мог упасть в такой тесноте. Судя по разрубленному почти до бровей шлему, тут не обошлось без секиры Клеппа. Левый негодяй с топором снова попытался ударить, но Хродвальд уже освободил руку с мечом, и смог отвести удар. Попытавшись ударить в ответ, ярл понял, почему южанин бьет его, а не того кто перед ним. В такой тесноте, да из-за щитов, легче всего было бить того, кто стоит чуть справа от тебя. Но Хродвальд был сыном конунга, и владел мечом хорошо. Он дождался пока южанин замахнется в третий раз, и ловким движением отсек хитрецу кисть, вместе с топором. И тут же ударил врага справа, вонзив меч в просвет между щитами. Ярл почувствовал что попал, и загнав клинок глубже, провернул его в ране. Брызнула кровь. Именно в этот момент строй южан начал поддаваться, будто это убийство стало последним, которое враг еще мог выдержать. Хродвальд не пошел вперед, а его понесло, словно влекомого приливом, и вот спустя секунду, он вывалился на свободное пространство, и едва не упал, потеряв равновесие. Подняв глаза он увидел что враги бегут.
— Обмочите козлов! — прямо над ухом заорал Клепп, и кинулся за южанами, размахивая секирой. Хродвальд покачал головой, и хотел позвать Клеппа назад. Бегать в броне трудно, и преследовать врага должны легковооруженные люди. Но увидев как Клепп в три прыжка догнал убегающих, и начал валить их одного за другим, вгоняя могучими ударами свой топор им в спины, только махнул рукой.
Этот бой дался им не легко. Множество людей было убито, еще больше изранено. Хродвальд заметил Алкину. Она, словно вдова, ходила от тела к телу, переворачивая людей, и заглядывала в лица. Вот она подошла к хирдману, у которого была отсечена рука. Его держали товарищи, и заматывали культю вымоченными в травах полосками льна. У каждого воина были такие с собой. На случай раны. Алкина подняла отрубленную, руку, подошла к раненому, и властно сказала тем кто помогал:
— Прочь! — разгоряченные боем люди, которые привыкли слушать лишь ярла, да и то, не всегда, заглянули в глаза маленькой девушки, и посторонились. Алкина, села рядом с раненным. Не снимая бинтов, приставила отрубленную руку к культе, и её, вместе с раненым, окутало зеленое сияние. Череп утгарда на её посохе тоненько всхлипнул. Не продлилось и три вздоха, как сияние исчезло, а Алкина, тяжело опираясь на свой костяной посох, поднялась и оглянулась вокруг. Хродвальд сам не заметил, как оказался рядом. И изумленно застыл, глядя на отрубленную руку. Которая была отрублена раньше, а теперь уже нет. Воин сорвал окровавленные бинты, под ними был уродливый шрам, перекрученная кожа, но рука была на месте. Исцеленный хирдман со странным выражением на лице, которое было и отчаяньем и надеждой, осторожно сжал в кулак свою вновь приобретенную руку. И вскрикнул от боли.