— Хродвальд! — крикнул Клепп. Ярл не ответил. Не всегда же человек должен быть готов к разговорам.
— Хродвальд, если меня убьют, обещай что найдешь Небесный Фьорд, и поднимешься на него!
— Нет! — зло ответил Хродвальд — Это слишком скучно!
И в этот момент тяжелые кавалерийские копья наконец ударили в щиты северян.
Глава 26. Блеск прибоя лезвий
Есть разные виды страха. Одно дело не побояться обнажить оружие против злого человека, и другое дело заставить себя сказать хоть одно ласковое слово под взглядом любимых глаз. И совсем третье, это стоять против атаки тяжелых всадников…
До этого момента Хродвальду казалось, что уж чего-чего, а животных он не боялся. Дело даже не в том что он жил на стадире, и часто именно он с братьями резал и разделывал скот. иногда и лошадей. И даже не в том, что Хродвальд, в отличии от многих других людей, изредка ходил с отцом на охоту, где скакал верхом, и брал на копье кабанов.
Нет, все дело в гусе. Когда Хродвальд был совсем мал, то на стадире появился большой и страшный гусь. Может быть он был большим и страшным только для маленького и испуганного Хродвальда. Гусь этот нападал на маленького ярла всякий раз, как увидит.
Тогда отец, видя как Хродвальд рыдает и прячется от гуся, взял сына на руки, и сказал:
— Нет в тебе ничего, что бы я не любил. Но весь мир вокруг не видит тебя так, как вижу я. И каждый твой день ты будешь встречать такого гуся. Поэтому я не дам тебе бежать и прятаться. Иди, и сражайся!
И в самом деле, Снор засунул Хродвальда в огороженный забором закуток, вместе с гусем. Не на долго. Гусь сильно искусал маленького ярла, избил его крыльями, и заставил плакать.
На следующий день Снор сделал тоже самое, и в этот раз оставил Хродвальда наедине с гусем чуть подольше. Уже через неделю Хродвальд привык, и даже пытался дать отпор. Он был слишком мал и слаб, чтобы его удары наносили взрослой птице ущерб, но Хродвальд приноровился хватать гуся за шею, и душить.
Этот прием особенно забавлял хирдманнов, и к Хродвальду едва не приклеилась кличка “Гуседушитель”. Но Снор бил в лицо кулаком каждого, кто её говорил, и эта шутка сошла на нет.
Через две недели Хродвальд с гусем, оказавшись за загородкой, уже не торопились нападать друг на друга, а осторожно оставались в “своих” углах, ожидая пока Снор решит что времени прошло достаточно. Гусь перестал нападать на маленького ярла и при случайной встрече в стадире, и отец посчитал урок оконченным.
Снор часто похвалялся этой историей, говоря что именно так закалил дух сына, и вырастил из Хродвальда настоящего викинга.
И только пару лет назад, до молодого ярла вдруг дошло, что отец никогда не рассказывал эту историю про старших братьев. Он спросил у Снора, почему он не поступал так с другими сыновьями.
— Поступал — ответил Снор — Но Вальгард уже на второй день догадался припрятать длинную палку, и перебил ей гусю шею. Так я понял что он будет умелым воином. Твой старший брат, Торвальд, сразу понял что я задумал. И сказал кухарке, что я приказал забить гуся, и показал того, которого я натаскивал на него. И уже вечером он съел своего врага. Так я понял, что из него выйдет хороший конунг. Но я все равно больше всех горжусь тобой, и возлагаю на тебя самые большие мои надежды, мой младший сын. Ведь ты бился храбро! А для славы этого обычно достаточно, гибкость ума в таких делах только помешает!
Может быть Снор был прав, и храбрости в Хродвальде больше чем в других, ведь с тех пор он не боялся ни собак, ни лошадей. По крайней мере не так сильно, как другие. Но сейчас, видя как стремительно приближаются к нему всадники, ярл почувствовал такой страх, что воспоминания о гусе померкли, и превратились в умилительные.
Если бы Хродвальд был один, он конечно же бы развернулся, и отбросив щит, побежал бы прочь. Но тут были другие люди, и на их глазах потерять лицо было нельзя. Почему же не побежали остальные, ярл не понимал.
Хродвальд спрятал лицо за щитом, и зажмурился. Он хотел закричать, но не смог. Он простоял так томительную вечность, пока наконец не понял, что в его щит удара не будет. Хродвальд осторожно выглянул из-за щита. Всадники не врубились в строй, они метнули свои копья в щиты северян шагов с десяти, и резко развернули коней, обтекая стену щитов. Кто-то кричал, и ярл уже знал этот тоскливый крик. Так кричит человек, который знает что скоро умрет. Значит, копья всадников все же нашли себе поживу. Хродвальд увидел перед собой только двух последних всадников в легкой броне, которые выстрелили в северян из арбалетов, и повернули лошадей, намереваясь ускакать прочь. Хродвальд, почти не думая, вышел из строя. Как сотни раз в военных играх на родном стадире, он сделал три быстрых шага, и метнул свое копье. Копье было тяжеловато для метания, но рука что его направляла, была искусна. Ведь бросками копья славился и сам Снор, и некоторые из его хирдманов. Уж конечно они постарались передать свои умения сыновьям конунга.