Когда конунг Хреггвид увидел это, он сильно опечалился из-за гибели Сигурда. Он пришпорил коня и бросился вперед. Он рубил мечом направо и налево и валил людей вместе с лошадьми, так что вокруг него все полегли. Меч его входил в тела, будто в воду. Ножны были сплошь покрыты золотом и казались еще краше. В навершие рукояти были вделаны драгоценные камни, обладавшие целительной силой. Если ими терли о рану, из нее выходил яд и боль прекращалась. Конунг с такой силой пробивался к знамени конунга Эйрека, что обе его руки были по плечи в крови. Одним ударом убивал он двоих, а то и троих. Он бился так до тех пор, пока на его пути не встали Грим Эгир и Торд. Они одновременно ударили его мечами, но конунг защищался так ловко, что не был даже ранен. Тогда Грим дохнул на него колдовской силой, так что конь Хреггвида встал на дыбы и чуть не сбросил всадника. Конунг соскочил с коня и с прежней силой продолжал рубить направо и налево. Он свалил уже столько врагов, что груда их тел доходила ему до пояса. Потом он взял меч обеими руками и ударил Грима Эгира. Но тот дохнул колдовской силой, и меч выпал у Хреггвида из рук. Тогда конунг схватил топор и ударил обухом Торда прямо по лысине, так что тот долго лежал ни жив ни мертв. Хреггвид перепрыгнул через гору мертвых тел. Против конунга Хреггвида вышел Эйрек и нанес ему удар мечом, но меч сломался у рукояти, а доспехи конунга остались целы. Грим Эгир ударил конунга мечом под броню и проткнул его насквозь. Конунг пал с честью, как и подобает воину. Наверное, никогда еще в Гардарики не жил человек более знаменитый, чем конунг Хреггвид.
Большинство воинов Хреггвида погибло, а кто остался жив, бросились бежать. Многие полегли и в войске конунга Эйрека. На этом битва закончилась, и был поднят щит мира. Тем, кто признал этот мир, сохранили жизнь, а тех, кто не пожелал служить конунгу Эйреку, убили. Так закончилась эта битва.
Потом с мертвых сняли одежду, и конунг со своей дружиной отправился в город.
Всю ночь они веселились, пили и слушали музыку, а на утро конунг приказал Гриму Эгиру и своим дружинникам найти дочь конунга. Они так и сделали. Когда они вошли в ее покои, она приветствовала конунга Эйрека, хотя была в печали и горько плакала. Конунг Эйрек старался ее утешить и сказал, что возместит ущерб в людях и имуществе, который причинил ей.
— Я исполню любую твою просьбу, какая будет в моих силах, если ты станешь жить с нами в согласии и делать то, что мы скажем.
На это Ингигерд, дочь конунга, ответила:
— Не вправе тот носить имя конунга, кто не держит слова, данного девушке. Я буду жить с вами в согласии и буду делать то, что вы требуете, если вы сдержите свое обещание и исполните то, о чем я попрошу вас. Уж лучше я сама себя убью и никому не достанусь, чем буду принадлежать мужчине против моей воли.
Конунгу она очень пришлась по сердцу, и он сказал:
— Если кто-то не сдержит данного вам обещания, я опозорю его имя. Скажите, чего бы вы хотели, и я все сделаю.
— Вот мое первое желание, — говорит дочь конунга. — Насыпьте курган в честь моего отца, большой и красиво убранный внутри, а вокруг кургана поставьте высокий частокол. Пусть курган стоит в пустынной и безлюдной местности, а в кургане рядом с отцом положите золото и другие драгоценности. Он должен быть во всех своих доспехах, а за поясом у него должен быть его меч. Он должен сидеть на престоле, а по обеим сторонам от него должны быть его павшие воины. Никто из ваших людей пусть не смеет прикасаться к коню Дульцифалу. Пусть он идет куда хочет. Три зимы я буду править четвертой частью страны, и вместе со мной будут те, кого я назначу, и пусть все мои люди будут помилованы. Каждый год я буду посылать одного из моих воинов сразиться на турнире с вами или Сёрквиром, вашим воином. Если мне не удастся найти того, кто выбил бы Сёрквира из седла, тогда моя жизнь и государство будут принадлежать вам. Но если Сёрквир будет побежден, тогда вы должны будете уехать прочь со всем своим войском и никогда больше не возвращаться в Гардарики, а вся власть над землями моего отца будет принадлежать мне по праву.
Грим Эгир сказал:
— Не стоит на это соглашаться, поскольку она все тщательно наперед продумала. Кажется мне, что вам, государь, не подобает так долго ждать ответа от женщины; но вы можете полдожиться на Сёрквира, а также на мои советы и мою мудрость, дабы не претерпеть никакого вреда.
Конунг Эйрек ответил:
— Не думал я, дочь конунга, что вы попросите такое, но я все-таки сдержу свое слово. Я верю в Сёрквира и думаю, что вам вряд ли удастся найти воина лучше