— Как ты думаешь, с Макели все в порядке? — спросил Кит-Канан с явной тревогой в голосе.
Анайя доела плод и бросила огрызок на землю со словами:
— Он жив.
Кит-Канан тоже выбросил огрызок и спросил:
— Откуда такая уверенность?
Поднявшись со своего места, Анайя соскользнула по ветке, на которой сидел принц. Оказавшись рядом с ним, она прижала кончики его пальцев к своему горлу и спросила:
— Чувствуешь, как бьется мое сердце?
— Да.
Удары были нечастыми, но сильными.
Она убрала руку:
— А сейчас?
— Нет, конечно, ведь я не касаюсь твоего тела, — удивился он.
— Ты же можешь меня видеть и слышать, хотя и не дотрагиваешься до меня.
— Ну, это другое дело.
Анайя подняла брови:
— Неужели? А если я скажу тебе, что слышу биение сердца Макели за многие мили, ты мне тоже не поверишь?
— Поверю, — произнес Кит-Канан. — Я знаю, что ты обладаешь многими удивительными способностями.
— Да ничего подобного! — отмахнулась Анайя. — Я умею не больше того, чему научил меня лес. Ты тоже можешь стать таким, как я!
Она снова взяла руку принца, поднесла его пальцы к едва заметно пульсирующей жилке на своей шее и взглянула ему прямо в глаза.
— Покажи, как стучит мое сердце, — велела она.
Кит-Канан начал постукивать пальцем другой руки по своему бедру.
— Верно, — согласилась она. — Ты чувствуешь его. Продолжай.
Она не сводила с него взгляда. И правда, между ними возникла какая-то связь. Не физическая, как прикосновение рук, но более тонкая; Кит-Канан знал, что такая связь существует между ним и Ситасом. Даже не дотрагиваясь до брата, находясь на расстоянии многих миль от него, Кит-Канан чувствовал, что Ситас жив, что в жилах его пульсирует кровь. А теперь, словно бы в пространстве между своими глазами и глазами Анайи, он ощущал ровные удары ее сердца, слышал, как оно бьется, бьется…
— Посмотри на свои руки, — приказала Анайя. Его левая рука продолжала отстукивать ритм, но правая лежала на стволе дерева — он не касался ее горла.
— Ты все еще чувствуешь пульс? — спросила она.
Он кивнул. Точно так же, как удары своего сердца, он мог слышать, как бьется сердце у нее в груди. Оно стучало медленнее, ровнее. Кит-Канан потрясенно взглянул на свою правую руку.
— Это невозможно! — воскликнул он и не успел произнести эти слова, как биение ее сердца смолкло.
Анайя покачала головой.
— Ты не хочешь учиться, — презрительно сказала она, поднялась и перепрыгнула на соседний дуб. — А теперь пора идти. Скоро стемнеет, а ты недостаточно ловок, чтобы передвигаться по деревьям ночью.
Разумеется, это была правда, и Кит-Канан не стал возражать. Он смотрел, как гибкая фигурка Анайи мелькает в паутине ветвей, и размышлял об уроке, который она ему только что преподала. Что бы это могло значить — как он мог ощущать ее пульс? Боль от разлуки с Герматией, подобная тяжелому, жесткому кому в груди, до сих пор не покидала Кит-Канана… Но когда он закрыл глаза и попытался воскресить в памяти ее образ — представить себе высокую, рыжеволосую эльфийскую женщину, — он только тщетно хмурил брови… Нет, ничего, никакой связи, даже самой слабой, не существовало между принцем и его потерянной возлюбленной. Кит-Канан не мог сказать, жива Герматия или нет. Печаль закралась в его сердце, но сейчас жалеть себя было некогда. Он открыл глаза и поспешил к Анайе, остановившейся далеко впереди.
Она смотрела на большого ворона, сидевшего на ветке у нее над головой. Заметив Кит-Канана, тот резко взмыл вверх. Анайя ссутулилась.
— Вороны не видели Макели уже четыре дня, — объяснила она. — Зато они видели кое-кого другого — людей.
— Людей? В лесу?
Анайя кивнула и, опустившись на корявую ветку, задумчиво нахмурилась.
— Я больше не чувствую их запаха — твое железо пахнет слишком сильно. Ворон сказал, что дальше к западу по лесу движется группа людей. Они рубят деревья, и с ними какое-то летающее чудовище — ворон никогда таких не видел.
— Аркубаллис! Да это же мой грифон! Должно быть, люди захватили его в плен! — воскликнул Кит-Канан.
Но принц представить себе не мог, как грифон мог здесь оказаться, — по его понятиям, отсюда до места, где они приземлились, было немало миль, а чужакам, особенно людям, нелегко было справиться с разъяренным Аркубаллисом.
— Сколько там всего людей? — требовательным голосом спросил Кит-Канан.