— Вы хоть что-нибудь можете сделать нормально? — раздраженно поинтересовался Селквист.
Три пары глаз молча смотрели на него. Лица гномов заливала кровь. Поразмыслив, все трое оскалили зубы и высказали весьма нелестные слова в адрес матери Селквиста.
Тяжело вздохнув, Селквист достал нож и отправился обратно через колючки.
— Но ты сказал, что мы не должны резать кусты, — напомнил ему Пестл.
— А я и не собираюсь, — холодно ответил Селквист и приготовился отрезать кусок его бороды.
— Эй, не надо, не делай этого! — яростно запротестовал Пестл. Всякий гном гордится своей бородой и скорее позволит отрезать себе что-либо другое, но не бороду.
— Прекрасно, — согласился Селквист. — Посиди здесь и подожди, пока тебя съедят поползни.
Пестл покорился и позволил Селквисту отрезать кусок его бороды. Когда он, в конце концов, выбрался из кустов и увидел куски своей коричневой бороды и волос, застрявшие на колючках, он прикрыл глаза рукой, чтобы спрятать слезы. Селквист освободил двух других гномов, и, наконец, все трое, поцарапанные, вспотевшие и разозленные, оказались около вентиляционного отверстия.
— Вперед! — Селквист махнул рукой. — За…
Пестл схватил Селквиста за воротник, развернул к себе и заорал:
— Если я еще хоть раз услышу «за мной!», это будет последнее, что ты произнесешь!
Селквист освободился от рук Пестла и мрачно сказал:
— Я пойду вперед. Ты можешь идти, можешь оставаться. Но я хотел бы напомнить вам, что внизу значительно больше холодного эля, чем здесь, наверху.
— Он прав, — согласился Мортар. Неравная битва с колючим кустарником заставила его почувствовать дикую жажду.
Вентиляционное отверстие, в которое вместе с остальными вошел Селквист, на самом деле представляло собой колодец, уходивший в глубь горы. Он был вырублен для того, чтобы воздух и свет попадали к работавшим внизу, но мог быть использован и как аварийный выход в случае обвала. На одной из стенок были вырублены ступени для рук и для ног. Селквист привязал конец веревки к крюку, торчавшему из другой стенки, и гномы начали спускаться, осматриваясь по сторонам, опасаясь поползней. Внутри горы было значительно прохладнее, чем на раскаленной солнцем поверхности. Метров через семьдесят шахта закончилась. Она открывалась в туннель — так, по крайней мере, говорил Селквист. Остальным приходилось верить ему на слово. Если в начале пути еще наличествовало какое-то количество света, то сейчас гномы практически ничего не видели. Все, что было доступно их ночному зрению, — это собственные тела, мерцавшие красноватым светом.
— Я не чувствую пола, — заявил Огер. Он сидел на узком уступе, свесив ноги вниз.
— Веревка закончилась, — добавил Пестл.
— Неважно, — ответил Селквист. — Сейчас спрыгнем на пол.
— А это высоко? — обеспокоенно спросил Мортар.
— Нет.
Селквист с дрожью вспомнил, как оказался здесь впервые. Когда он достиг этой точки, ему пришлось положиться на судьбу, поскольку в темноте ничего не было видно. Он принес с собой фонарь, но его свет не позволял рассмотреть, что находится внизу. Согласно карте, вентиляционное отверстие выходило в туннель, и Селквисту. оставалось только верить тому, кто ее рисовал, и надеяться, что пол туннеля не провалился в результате многочисленных землетрясений, по слухам, часто заставлявших дребезжать тарелки в Торбардине. Но Селквист был не тем гномом, который позволил бы страху встать между ним и добычей. Тем не менее, он провел несколько неприятных минут, вися на конце веревки и собираясь с духом, чтобы спрыгнуть вниз. В конце концов, он, конечно, это сделал и выяснил, что до пола туннеля всего два метра.
Сейчас, уверенный в успехе, он легко отпустил руку и приземлился без проблем. Пестл еще оставался наверху, пытаясь разглядеть предводителя.
— Оставайтесь там. Я зажгу фонарь, и тогда вы увидите, — поспешно сказал Селквист, опасаясь, что Пестл прыгнет сразу вслед за ним и свалится ему на голову.
Селквист сиял заплечный мешок, достал фонарь и огниво. Пара коротких ударов, и лампа загорелась. Оставшиеся гномы легко спрыгнули сверху и, отряхиваясь, с интересом смотрели по сторонам. Настроение у всех поднялось. Сейчас, в темном и холодном подземелье, они впервые в жизни испытывали непривычное чувство комфорта оттого, что наконец-то вернулись домой, хотя, будучи нейдарами до мозга костей, скорее позволили бы поджарить себя на медленном огне, чем признались в этом.
— Куда мы пойдем теперь? — спросил Огер.
Селквист чуть было не сказал «за мной», но сдержался, стиснул зубы и произнес:
— Туда, господа!
Ширина туннеля была два метра, вдаль убегали железные рельсы. Стены, когда-то гладкие, тут и там прорезали трещины, но мастерство гномьих мастеров было таково» что, несмотря на многочисленные разрушительные землетрясения, произошедшие во время Катаклизма, туннель уцелел.
— А для чего использовались эти штуки? — поинтересовался Пестл.
Размахивая руками, он попытался пройти по одному из рельсов, но безуспешно. Особой ловкостью гномы никогда не отличались. Селквист, настроение которого заметно улучшилось, махнул рукой и со значением произнес:
— Я, конечно, знаю, но, возможно, Мортар хотел бы вам объяснить. Я не хочу лишать его этого удовольствия.
Мортар поведал, что эти рельсы использовались гномами для передвижения вагонеток с рудой по туннелям. Гномы прошли мимо одной из таких вагонеток, сошедшей с рельсов, с растрескавшимися бортами.
— Вы почему остановились? — спросил Селквист гномов, которые сгрудились возле вагонетки.
— Может быть, там осталось золото. Селквист хотел было попенять товарищам за задержку, но внезапно понял, что у него нет причин делать это, и поспешил назад, стараясь направить свет лампы на спутников. Борта вагонетки были высотой с гнома, поэтому снаружи не было видно, что находилось внутри. Пестл предложил забраться наверх с лампой и заглянуть внутрь.
— Ты что, смеешься? — фыркнул Мортар. — Если здесь что и было, гномы Торбардина давно все забрали. Не могу представить себе, почему оставили вагонетку. Она выглядит вполне исправной.
— Подождите, — сказал Огер, наклоняясь к стенке вагонетки, — здесь что-то написано.
Он протер стенку, смахнув многолетнюю пыль.
— Что там написано, Огер?
— Да, что там написано?
Огер читал с трудом:
— «Здесь лежит трус… Пусть… ины… иные видят его конец и остерегутся. Датировано временами Гномьих Врат».
— Не нравится мне это, — пробормотал Пестл. Но теперь гномы были заинтригованы. Встав на носки, они заглянули внутрь. Огер громко чихнул, и звук разнесся по туннелю. Селквист ткнул его под ребра.
— Заткнись, идиот! Мы рядом с населенными районами. Господи, придурки, что вы уставились, как люди, которые увидели паука? Это всего лишь труп.
— Он посмотрел на меня, — оправдывался Огер. Движимые любопытством, они жадно всматривались внутрь вагонетки. Это действительно был труп гнома, одетого в ребристые доспехи. Голова со шлемом были отделены от туловища. Подавленные, гномы отошли от вагонетки с ее мрачным обитателем и, извиняясь за то, что потревожили его покой, добавили к этому молитву, прося, чтобы он в ответ не тревожил их. Потом гномы продолжили свой путь.
— Добро пожаловать в Торбардин, — проворчал Мортар.
Глава 11
Спустя пару часов, постоянно спотыкаясь о лежавшие на полу рельсы, четыре гнома достигли конца туннеля. Селквист зажег лампу поярче. Теперь они находились внутри большой пещеры, и даже усиленный свет не достигал потолка. Он отражался от рельсов, упиравшихся в глухую стену. Гномы с удивлением посмотрели на Селквиста, который сообщил им, что все не так плохо, как кажется.
— Тупик? — пробормотал Пестл.
— Да. То есть нет. Если говорить об этой стене, — Селквист указал пальцем, — она была построена позднее, чем проложены рельсы. Должен заметить, что когда я впервые увидел это, то испытал большое разочарование. Однако по зрелом размышлении я понял, что…