— Город был оцеплен?
— Млорд, сообщение пришло только поутру. А наши силы обеспечивали высадку отрядов…
— Я понял, — перебил помощника граф.
— Вальер. Берите всех людей, которых вы имеете. Стражу не привлекать. Только мои люди! Вы должны отыскать их. С раненым они далеко не уйдут. Преследовать. Найти следы. При попытке задержания объект может быть случайно убит. Это для вас задача номер один. Все ясно?
— Будет сделано, млорд Тобрук.
— Надеюсь. Потому как целостность соединения вашей головы и вашей шеи полностью зависит от успеха вашего поиска. Можете идти.
Как только помощник ушел, граф зазвонил в колокольчик. Тут же появился секретарь графа.
— Генерала Рикарно и полковника Ролля ко мне. Немедленно! Я буду в овальном кабинете.
Когда граф говорил таким тоном, секретарь знал, что надо быстро нестись выполнять начальственные поручения. Иначе разразится буря.
Граф встал и быстро пошел в кабинет, который совершенно недавно занимал его предшественник, генерал Кальтер. Ему не хотелось расставаться с кабинетом, в котором он уже привык плести паутину интриг, заговоров, предательств. В последнее время он сумел сделать из Вольных баронатов настоящее полицейское государство, и был уверен, что сможет проконтролировать даже число крошек курительного зелья в кисете любого крестьянина, не говоря о более важных вопросах. Но это упрямство! Альвар уважал старину Адуина де Кальтера, но не мог допустить, чтобы упрямство этого провинциального барончика, гения партизанской войны, как-то повлияло на исход войны. Такого унижения, как взятия в плен императора, империя Анно не переживет! В любом случае, условия мира будет диктовать Нартау, а это означает, что экономика и военные силы противостоящей империи будут надломлены. А уж потом Пресветлый император Нартау Первый сам решит, что делать с этим колоссом на глиняных ногах.
Конечно, то, что картограф был отбит — это серьезный прокол. Но… других шансов просто не остается! Победителей не судят. М-да… Значит, медлить нельзя. Думай, Альваро, думай!!! Что будет, если они ускользнут? Вот то-то же… провал… Тогда все равно… А если отложить и все оставить на своих местах, пусть себе старик Кальтер терзает печень северного гиганта? Ага! После того, как картографа увели, это станет очень шумным концом карьеры: скандал разразится нешуточный! Нет! Если сделал ставку — ее надо отыграть. Я не позволю каким-то мелким случайностям мешать мне победить… Откладывать нельзя. И все-таки, подумай… не слишком ли легко все получалось? Легко? Они направили за картографом лучших людей и сумели его умыкнуть из-под моего носа!!! Непохоже, чтобы это была деза… Слишком велики мои ставки. Слишком велики вообще ставки в этой игре!!!
Размышления графа прервали вошедшие в комнату военные: начальник экспедиционного корпуса империи Нартау, генерал Рамиро ль'Рикарно, скромно именовавший себя «командиром наемников» и начальник штаба армии вольных баронатов, полковник, барон Лобрут де'Ролль.
— Господа! В виду последних событий мы должны будем начать операцию немедленно! Поэтому вношу изменения в диспозицию. Часть конницы вы, млорд Ролль, передадите млорду Рикарно. Ваша задача, полковник, остается прежней — переправы через Квариверд. Но, к сожалению, мои люди вам в помощь не пойдут: они заняты в другом месте. Постарайтесь справиться сами. Все понятно?
— Млорд Тобрук, значит, высадку отрядов О'Жини мы уже не ждем?
— Они высадятся своим порядком. Будут в резерве, млорд Рикарно.
— В бою мне отряд латной конницы пригодился бы…
— Ничего, я передал вам лучшую конницу баронатов. Прошу приступать к работе, господа!
Ночь. Лагерь у Квариверда. Мятежные баронаты. Спорная территория.
Эта ночь была совершенно глухая. Тонкие струйки дыма, которые поднимались от затушенных костров, тут же тонули, растворяясь в черноте небесного купола. Звезды высыпали горстями то тут, то там. Тонкие облака совершенно их не скрывали. Посреди звездного неба виднелась огромная черная пустошь, напоминающая по форме голову коня — Буцевакс, или Лошадиный провал. В этом месте никогда не было ни единой звезды. Даже планеты Игмарк и Хетуримм оббегали эту пустошь стороной. Тишина, которая стояла над лагерем, тревожная, слепая, казалась чем-то искусственным, магическим, темным.
И только стража на привратных и угловых башенках укреплений, да телохранители императора несли свою службу, напряженно всматриваясь в темноту, кое-где чуть разогнанную стараниями человека.