Тут в зале появились волынщики. Значит, начинался час веселья и танцев. Как раз время откланяться и идти спать. «В поход идтить» — почему-то вспомнил эту неуверенную крестьянскую фразу мастафа Вут и улыбнулся, встал из-за стола, поклоном поблагодарил своих собеседников и отправился на боковую. Перед сном он нежно погладил светлые пряди сына, мальчик во сне чему-то улыбался.
Приграничье. Северная окраина империи Анно. Провинция Каррита. Поместье баронов Галберта.
В этот день было особо ветрено. Ветер рвал одежду, хлестал ветвями деревьев, гнул кусты, прижимался к толстым стволам многолетних гигантов. Тучи неслись по небу, не успевая сбиться в кучу, тут же рассеивались и собирались опять. Казалось, что само солнце сдувается ветром (вот опять тучи его накрыли, а через пять минут снова становится ясно). Даже птицы куда-то спрятались, не рискуя нестись по бурным потокам ветра в поисках пропитания. Ветер не собирался останавливаться. Пока он еще не грозил ураганом, но именно такой ветер называют «ураганным», именно такие шквалы предвещают бурю на горизонте. Но пока горизонт был на удивление спокоен, люди продолжали свое путешествие.
Повозка Мастафы Вута катилась по Ал-Галберте, впереди уже были внутренние ворота, а за ними начиналась дорога в Хэл-Галберт. До Ал-Галберта путешествие прошло без приключений, да и мальчик вел себя необычайно тихо и казался подавленным, возможно, он что-то почувствовал, а, скорее всего, на него такое удручающее впечатление произвела дорога от Альмахерта к Адонуису, а еще больше от Адонуиса к Ал-Галберте. Действительно, окрестный пейзаж был куда как более унылым, нежели всего сутки назад. Выжженная земля без травинки, по которой волнами носит клубы пыли, да только на некоторых участках дороги виднелись молодые побеги волчьей ягоды, да еще яркими зелеными пятнами выделялись несколько небольших участков, покрытых свежевзошедшим вереском. Почему-то именно вереск первым осаживался на земле, выжженной или иссушенной магическими силами, и, хотя от последней битвы, в которой маги использовали свои силы, прошло почти шесть лет, на полное восстановление земли требовалось полтора десятка лет, как минимум.
Ветер и пыль терзали путешественников. Ветер постоянно поднимал, закручивал столбом, то вдруг, внезапно, опускал вязкую дорожную пыль, от которой теперь не было никакого спасения. Поэтому всю дорогу пришлось ехать с повязанными вокруг носа и рта платками. Иногда Вут смачивал платки новой порцией воды, которая очень быстро высыхала и тут же переставала спасать путешественников от вездесущей пыли. Только ворота города могли спасти путников, спешащих по проселочной дороге по казенной надобности.
За две имперские лиги до Ал-Галберты земля стала совершенно сухой, ни травинки уже не росло на ней. Это была так называемая «серая полоса», которую каждый уважающий себя барон создавал перед своим поместьем. Тут вереск появится еще года через три-четыре, не ранее. И пыль в этой местности был какой-то особенно мелкой, похожей на правильные шарики, только очень-очень маленькие и совершенно одинаковые. Это была магическая пыль. Если из земли забрать всю жизненную силу, по каким-то неизведанным законам, которые не могли объяснить даже самые мощные маги, кусочки земли скатывались такими мелкими шариками, настолько мелкими, что только платок или любая другая повязка спасала от клуба пыли, поднятого внезапным ветром. Такая пыль особенно опасна: надышавшись ею, человек долго болеет, поэтому надо стараться пыльную бурю переждать. Но именно поля такой пыли «заводили» благородные рыцари вокруг своих замков. Чаще всего для этого дела брали не самого могучего мага: потом он неделю творил заклинания, постепенно убивая землю в округе замка: участок за участком. И через какое-то время владетельный господин имел прекрасную заградительную полосу — серую и затруднявшую нападающим действия, особенно, когда маг-защитник поднимал в дело ветер. Магический ветер особый. У такой пыли есть еще одно свойство: куда бы ее не уносил ветер, а пылинки возвращались всегда на место. Почему-то этот песок никуда дальше пораженного магией участка не распространялся. Он был привязан к одному месту. Поэтому такие полосы казались неистощимыми источниками неприятностей.
Увидев пазз, стражники тут же пропустили путешественников в село, не устраивая мучительного расспроса и проверки паза на идентичность, видимо, им было не впервой видеть подобные «украшения». А что тут еще думать? По зрелому размышлению, все, отобранные на основании императорского указа, дети должны были следовать в замки своих владетельных баронов, а уже оттуда — по столицам провинций. И Вут, и Сэм были только рады такой оперативности стражников, бесконечно счастливы от того, что избежали длительных расспросов. И как только повозка въехала в село, они бросились к колодцу, заботливо вырытому прямо у въезда в деревню, и стали умываться, пить и откашливать скопившуюся в легких пыль. Стражники спокойно смотрели на это, столь обычное для них, зрелище. Когда и волы получили свой пай воды, повозка поехала по центральной улице прямо к внутренним воротам поселения. Спешащие по своим делам люди не обращали внимания на обычную крестьянскую повозку, которую тащила пара волов.