Его тело содрогалось от рыданий в ее объятиях.
— Силиста… мне надо проверить ее…
— Нет, Скальд! Нет! Я не позволю тебе это сделать. Ты не станешь ее тревожить. Не смей.
— А если это она… если Силиста… это она?
— Нет, Скальд. Силиста мертва.
— Я также думал про Ната! Я считал его мертвым! А его гроб пуст! Он выжил… я не понимаю, как это случилось! Элен, мой сын жив. Нат жив. Это невозможно…
— Возможно, Скальд. Все возможно. Мы во всем разберемся. Мы все узнаем. Обещаю.
— А Силиста…
— …мертва, Скальд. Она там, под нами. Прошу. Не тревожь ее тело. Не надо. Уважай ее покой. Прошу. Не тревожь… не тревожь…
— Элен… мне так… больно… прости…
— Тише-тише. Не надо извиняться. Я с тобой, слышишь? Ты не одинок. Я помогу тебе во всем, Скальд. Во всем. Я не оставлю тебя. Никогда.
Скальд мог ошибаться, но ему показалось, что он почувствовал легкий поцелуй Элен на спине.
Глава 6. Услада власти
Вилиамонт Гринштейн стоял у широко окна, длинною во всю стену, опираясь на черную металлическую трость, и смотрел на метель, властвующую в Перламутр-Бич.
Он и есть эта метель.
Он господствует в городе.
Он смотрит на все сверху. Контролирует. Следит. Наблюдает.
И держит власть в дряблых морщинистых руках.
Звезды над головой стали ближе. Алые шторы напоминали водопады крови. Шахматная доска под ногами растекалась: черные и белые клетки двоились и менялись местами. Камин сделался больше, и огонь в нем возвышался горящей колонной.
Его собственная реальность. Мир-иллюзия, который он создал для себя.
— Вили!
Раздался голос Эвристики.
Держа в одной руке розовый зонтик, а в другой — ручку инвалидного кресла, она направилась к Гринштейну.
— Тебе нельзя долго стоять на ногах, мой милый Вили!
Пускай она этого не видела, но Гринштейн закатил глаза, услышав ее голос. И в особенности — слово «Вили». Оно его дико раздражало.
— Как же можно так, Вили? Тебе надо сесть. Ножки начнут болеть. И ты опять попросишь массаж стоп. И ванночки. Я, конечно, не против. Мне очень нравится массировать твои чудные ножки! И так забавно плескать их в мыльной воде. Мой милый Вили, тебе надо поберечь себя. Я не хочу, чтобы ты уставал. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя полным сил.
— Я и так полон сил, Эвр, — отрезал он, — не делай из меня больного инвалида, прошу тебя.
Эвр потупилась, уставившись на кресло с колесами.
— Ты уже можешь ходить сам?
— Постепенно. Немного.
И тут Гринштейн развернулся. Делая маленькие короткие перешагивания одной и другой ногой, помогая себе тростью, он сумел развернуться к Эвр лицом.
— Вау…
Эвр явно не ожидала такого. Она на помнила, когда Гринштейн в последний раз на ее глазах сделал так много самостоятельных шагов друг за другом.
— С каждым днем я становлюсь сильнее, Эвр. И я хочу, чтобы ты тоже это начала понимать.
— Я понимаю, Вили…
— Нет, Эвр. Не понимаешь. Я уже не тот, что был прежде: беспомощный инвалид, вечный пленник кресла на колесах. Старик, возомнивший себя властителем города.
— Ты и есть властитель города, Вили!
— Именно. И пора бы это всем понять, как следует. Былая мощь возвращается. Власть делает меня сильнее. Я зависим напрямую именно от нее.
— От власти?..
Эвр ничего подобного не знала.
— Да, Эвристика.
Каждый раз, когда он произносил ее полное имя — ее коробило. Она чувствовала в этом слове официальность. И ей жутко не хотелось, чтобы ее Вили проявлял к ней подобную формальность.
Она должна оставаться для него только Эвр. Навсегда. Как и он для нее — только Вили. Навсегда.
— Власть дает мне силу. Власть делает меня могущественнее, усиливая мой дар. Существо, способностями которого меня наделили, явно обладал такой зависимостью. Чем больше власть — тем больше сила. И эта сила помогает мне со всеми недугами человеческого тела. Понимаешь, Эвр?
— Разве… такое возможно? Сила во власти?
— Да, я это чувствую. Власть — услада для меня. Это целебный бальзам. Это мое лекарство.
Она хотела быть его лекарством.
— Это моя зависимость, без которой я уже не могу. И сейчас, когда весь Перламутр-Бич, в наших ногах, мы не можем позволить себе потерять эту власть. Я так привык, Эвр… так привык к тому, что имею сейчас. Мое тело. Мои ноги. Я становлюсь сильнее с каждым днем. И мне не нужна сила ни Алойша, ни Присциллы Пирс. Я сам… сильнее их всех вместе взятых.
Эвр не была уверена в этом окончательно.
— Ты так не считаешь?
Увидев его холодный оскал, Эвр выпустила зонтик из рук и упала на колени, опустив лоб на пол.