– Я хочу послать тебя в Вик к Ацуру и Хруту. Скажи им, что я приглашаю их обоих к себе на зиму, и передай им, что они найдут во мне друга. И если Хрут будет следовать моим советам, то я помогу ему получить наследство, а также в других его делах. Я буду также его заступницей перед конунгом.
Слуга поехал к Ацуру и Хруту. Те оказали ему достойный прием, узнав, что он слуга Гуннхильд. Агмунд рассказал им тайно о своем поручении. Они посовещались между собой, и Ацур сказал Хруту:
– Сдается мне, племянник, что решать нам нечего, потому что мне известен нрав Гуннхильд: если мы не захотим поехать к ней, то она немедленно изгонит нас из страны и отнимет у нас все наше добро, если же мы поедем к ней, то она примет нас, как обещала.
Агмунд вернулся домой, и сообщил Гуннхильд о том, как он исполнил ее поручение, и сказал, что они приедут.
Гуннхильд сказала:
– Этого и следовало ожидать, так как Хрут слывет умным и достойным человеком. А теперь смотри не пропусти, когда они станут приближаться ко двору, и скажи мне.
Хрут с Ацуром выехали на восток, в Конунгахеллу. Когда они приехали туда, к ним вышли родичи и друзья и радушно приветствовали их. Они спросили, здесь ли конунг. Им ответили, что конунг здесь.
Потом они встретили Агмунда. Он передал им привет от Гуннхильд и добавил, что во избежание пересудов она пригласит их только после того, как их примет конунг. Он продолжал:
– Она сказала: «А то подумают, что 'я их жду. Но я сделаю все по-своему. Пусть Хрут смело обратится к конунгу и попросится к нему в дружинники». А вот и придворные одежды, которые она прислала тебе, Хрут. Ты должен в них предстать перед конунгом.
После этого он ушел. На другой день Хрут сказал:
– Пойдем предстанем перед конунгом.
– Пожалуй, – сказал Ацур.
Они пошли вместе с родичами и друзьями, и их было двенадцать человек. Они вошли в палату, когда конунг пировал. Хрут подошел первым и приветствовал конунга. Конунг внимательно поглядел на пришельца, который был хорошо одет, и спросил, как его зовут. Тот назвал себя.
– Ты исландец? – спросил конунг.
Тот ответил, что он исландец.
– Что побудило тебя явиться к нам?
– Я хотел видеть ваше величество, государь! А еще мне надо получить здесь в стране большое наследство. Я буду обязан вам, если получу его.
Конунг говорит:
– Всякий найдет поддержку в моих законах в этой стране. Есть ли у тебя еще дела к нам?
– Государь, – сказал Хрут, – я хочу просить вас принять меня в свою дружину и сделать меня вашим дружинником.
Конунг молчал.
Гуннхильд сказала:
– Сдается мне, что этот человек оказывает вам большую честь. Было бы очень хорошо, если бы в вашей дружине было много таких людей.
– Умный он человек? – спросил конунг.
– И умный и отважный, – ответила она.
– Моя мать, видно, хочет, чтобы ты добился того звания, о котором ты просишь. Но величие наше и обычаи страны требуют, чтобы ты явился ко мне снова через полмесяца. Тогда ты станешь моим дружинником. А до тех пор ты будешь жить у моей матери.
Гуннхильд сказала Агмунду:
– Веди их в мой дом и устрой им пир.
Агмунд вышел с ними и повел их в каменную палату.[4] Она была украшена прекраснейшим пологом. Там же стоял и престол Гуннхильд.
Агмунд сказал:
– Теперь оправдается все, что я говорил вам прежде о Гуннхильд. Вот ее престол, садись на него и можешь сидеть на нем, даже если она сама придет.
Затем он устроил им пир. Недолго пришлось им сидеть, как явилась Гуннхильд. Хрут было вскочил, чтобы приветствовать ее.
– Сиди, – сказала она, – ты будешь сидеть на этом месте, пока гостишь у меня.
Затем она села подле Хрута и стала пить вместе с ним. А вечером она сказала:
– Ты будешь этой ночью спать у меня в горнице.
– Как вам будет угодно, – сказал Хрут.
Затем они пошли спать, и она тотчас же заперла горницу изнутри. Они провели там ночь вдвоем, а утром принялись пировать. И все те полмесяца они спали одни в ее горнице. А людям, бывшим при ней, Гуннхильд сказала:
– Вы поплатитесь жизнью, если хоть слово пророните о том, как повелось у нас с Хрутом.
Хрут подарил ей сто двадцать локтей сукна и двенадцать овчин. Гуннхильд поблагодарила его за подарки. Поцеловав и поблагодарив ее, Хрут стал прощаться. Она пожелала ему счастливого пути. На другой день он явился к конунгу с тремя десятками людей и приветствовал его.
Конунг сказал:
– Видно, ты хочешь, Хрут, чтобы я выполнил то, что обещал тебе.
И Хрут сделался дружинником конунга.
Хрут спросил:
– Где же я должен теперь сидеть?
– Пусть моя мать распорядится этим, – сказал конунг.
И она отвела ему самое почетное место, и он пробыл там при конунге всю зиму в большой чести.
IV
Весной Хрут узнал, что Соти отплыл на юг, в Данию, и увез с собой все наследство. Тогда Хрут пошел к Гуннхильд и рассказал ей об этом.
Гуннхильд сказала:
– Я дам тебе два боевых корабля с людьми, и в числе их храбрейшего воина – Ульва Немытого, предводителя нашей стражи. Но ты должен еще повидать конунга до твоего отъезда.
Хрут так и сделал. Представ пред конунгом, он рассказал ему о том, что узнал о Соти, и о своем намерении отправиться за ним в погоню.
Конунг спросил:
– Какую ратную силу дала тебе моя мать?
– Два боевых корабля во главе с Ульвом Немытым, – ответил Хрут.
– Это немало, – сказал конунг, – но я дам тебе еще два корабля. Тебе понадобится все это войско.
Затем он проводил Хрута до корабля и пожелал ему счастливого пути, и Хрут со своими людьми отплыл на юг.
V
Жил человек по имени Атли. Он был сын ярла Арнвида из восточного Гаутланда. Он любил воевать, и его корабли стояли наготове в Озере.[5] У него было шесть кораблей. Его отец не уплатил дани Хакону, воспитаннику Адальстейна, и бежал с сыном из Ямталанда в Гаутланд. Атли вывел свои корабли из Озера через пролив Стоккссунд, направился на юг, в Данию, и стал в проливе Эйрасунде. Атли был объявлен вне закона как датским, так и шведским конунгом. Хрут направился на юг, в Эйрасунд, и, войдя в пролив, увидел там множество кораблей.
Ульв спросил:
– Что прикажешь делать, исландец?
– Плыть вперед, – сказал Хрут, – попытка не пытка. Мы с Ацуром на нашем корабле пойдем первыми, а ты плыви как сам знаешь.
– Не бывало еще такого, чтобы другие были мне щитом, – сказал Ульв и поставил свой корабль борт о борт с кораблем Хрута. Так они поплыли вперед, вглубь пролива.
Те, кто был в проливе, увидели идущие на них корабли и сказали об этом Атли. Тот ответил:
– Это удобный случай поживиться.
Затем они расселись по кораблям.
– Мой корабль будет посредине, – сказал Атли.
Корабли понеслись вперед. Когда они сблизились настолько, чтобы слышать друг друга, Атли поднялся и сказал:
– Вы очень неосмотрительны. Разве вы не видели, что боевые корабли в проливе? Как зовут вашего предводителя?
Хрут назвал себя.
– Чей ты человек? – говорит Атли.
– Дружинник конунга Харальда Серый Плащ.
– Давно уже норвежские конунги недолюбливают нас с отцом, – сказал Атли.
– Тем хуже для тебя, – говорит Хрут.
– Встреча наша с тобой кончится тем, – говорит Атли, – что тебе не придется и рассказать о ней.
И, схватив копье, он метнул его в корабль Хрута, и оно сразило воина, стоявшего впереди. Затем завязалось сражение, но справиться с кораблями Хрута оказалось нелегко. Ульв храбро сражался, рубил и колол направо и налево.
Воина, который стоял на носу корабля Атли, звали Асольв. Он вскочил на корабль Хрута и уложил четырех человек, прежде чем Хрут заметил его и успел повернуться к нему. Когда они сошлись, Асольв нанес ему копьем удар в щит и пронзил его, но тут Хрут зарубил его секирой. Увидев это, Ульв Немытый сказал: