— Эта служаночка, не Вешнянка ли? — спросила меж тем тетка Гусёна, сама, видимо, заинтересовавшись. А дождавшись Сливяниного кивка, добавила: — Ну, раз она, то это точно — так и сделають! Дядька-то у Вешнянки Главный сенешаль — всей прислугой дворцовой заправляет, а приказы от самого короля получает, — пояснила она персонально для эльфеночка-пажика, а то сам-то он, понятное дело, таких тонкостей не знал.
— Это че и вещички там все оставють? У ней же, наверное, и бельишко шелковое на кровати, и камодики резные, и зеркальце изукрашенное да чей не одно! — пораженно воскликнула Милянка уже закончившая с тестом и принявшаяся просеивать муку.
— А ты бы взяла после ведьмы-то вещь какую?! А? — спросила ее Сливянка.
— Нет! Светлый упаси! — воскликнула та и плюнула через плечо.
— Вот и другие не хотять! Так что все запруть в башне как оно есть!
— Так! Рты закрыли и забыли про принцессу! — воскликнула тетка Гусена, опасливо выглядывая в дверь.
И точно, почти сразу как она велела молчать, раздались тяжелые шаги по каменному полу, и в пекарню заглянул Главный повар.
— Что, Гусёна, все чужих пажей приваживаешь… — недовольно буркнул он, увидев сидящую за столом Льнянку, и пошевелив усами, как таракан, ушел гонять своих поварят.
«М-да, неприятный дядька — нашему дину Гульшу не чета!» — в очередной раз подумала Льнянка при встрече с ламарским Главным поваром. Дин-то Гульш и принцевых эльфят, и других ребятишек, что пажиками служили, никогда не обделял ни сладким куском, ни добрым словом. Да и к своим поварятам всяко помягче был…
Тут к ней тетка Гусёна подошла и сверток в руки сунула, от которого шел зазывный ванильный аромат, а сам он был мягким и теплым:
— На вот, малыш, держи. Сам еще поешь и своим дашь. Да беги, давай. Поговорить спокойно уж больше сёдня не получится — раз этоть пришел! — и зло зыркнула глазами в сторону ушедшего Тараканищя.
Как объяснили Лёне девчонки еще в первые дни: их тетка Главного не боялась, пекарка-то она была знатная — каких поискать, но вот сама она очень уж его не любила за высокомерие и спесь, да за то, что поварят гонял нещадно. Потому и цапались они по каждому поводу. А вот находиться близко от них в это время или, упаси Светлый, между ними, лучше не стоит!
Так что, расцеловав всех в разгоряченные румяные щеки и сказав спасибо, Льняна подалась на выход.
Этим незамысловатым развлечениям: прогулкам по тихим покоям, болтовне и сплетням с кухарками, легким перекусам в приятной и необременительной компании, она предавалась с утра.
Днем же, как и положено пажу, сопровождала Вика на всякие дворцовые церемонии. То на подписание брачных контрактов, то на представление и перечисление приданого невесты, то еще на какую-нибудь обязательную нудноту.
А вечерами были праздники! Балы и вечеринки. Собственно, разница-то в них была небольшая — поуже круг присутствующих или пошире, человек так на триста. А все остальное — то же самое: танцы, музыка, легкий треп под масленые улыбки.
Поскакать Льнянка любила. Музыку — обожала. А вот пустой напыщенной болтовни старалась избегать. Тем более, вот что она могла сказать-то? Обсуждать других придворных она не могла, по причине того, что никого и не знала. А тех, кого знала: принца, оборотней, посла да Светлейшего — ни в жизнь бы не стала! А уж короля Ричарда — и подавно. Хотя многие и спрашивали…
В нарядах она почти не разбиралась. Да ей как бы и не положено было — она вроде как мальчик сейчас.
О себе тоже рассказывать не с руки. Какой графине или баронской наследнице будет интересно слушать про ее деревенское житье-бытье? А вот про Дриадов Лес лучше вообще помалкивать, чтоб не напугать чувствительных дам!
А водить разговоры с мужчинами, после истории с бароном и графом, она вообще не решалась. Вдруг опять какой странный попадется?!
Так что вечерами Льнянка обходилась все больше танцами и музыкой. А если привязывался кто с разговорами, то по быстренькому уматывала от такого прилипалы. Желательно в парк… с Лионом…
И длилась такая мирная жизнь… всего-то дней семь. А на восьмой начались переживания.
Все договоры были подписаны, все тонкости обговорены, все приданое представлено и на послезавтра был назначен отъезд.
А вот в последний день, согласно традициям, должен был состояться Большой турнир.
Собственно, на обязательном участии Наследника Эльмерского в нем никто и не настаивал. Все ж хоть и не настоящая битва, но разные беды и на турнирах случаются. Но Вик уперся — хочу сам, дескать, за честь королевства постоять! И ни оборотни, ни Светлейший, ни даже сам король Ричард не смогли его переубедить.