— Да-а, не в доброе время, вы господа, заехали к нам…
— Я так понимаю, не каждый день у вас здесь такое происходит? — предположил Тай, помогая мальчику подняться и сесть на лавку за один из чистых столов.
— Да уж! До этого дня отводил Светлый этих разбойников от нас! Мы ж на Главном тракте находимся, да и Аргилл недалече, опять же… — он кивнул на развал в противоположной стороне залы: — А эти, как правило, не нарываются — все больше по Нижней дороге куролесят.
— Это далеко отсюда?
— Да нет. Но там глухо. И разъезды стражников префектуры там не ездють, — стал пояснять папаша Лайсо: — Это вдоль реки — она графский замок соединяет с городом и по нескольким деревням пролегает. Вот там они свои разгулы-то и устраивают. Да по заречным селам шастают — возле замка-то еще один мост есть, попроще, чем городской, конечно — обычный деревянный. Но и река в том месте, еще не та, потише будет — не нахлебалась воды-то с болот лесных, что протоками их соединяет. Вот по тем-то местам народ от них воем воет, а сделать ничего не могуть! Год назад, сказывали, из заречья девчонку вот так же заграбастал — понравилась она ему больно. И уволок к себе в замок. А когда натешился да выгнал, она, бедолажная, в реке-то и утопилась. А говорять, справная девчушка-то была — и красавица, и умница, и приданое за ней не плохое давали — от женихов отбою не было… говорять… я ж, и испугался за нашего-то мальчонку. Э-эх, вот и сынов моих сегодня нет, а то б…
— Дядя, миленький! — воскликнула вернувшаяся в залу востроглазая девица, посмотрев на того как на малохольного — с укором и жалостливо.
Сама-то она, к этому моменту, успела уже и переодеться в сухое платье, и на кухню сбегать. А теперь, со своей обычной спорой деловитостью что-то сгружала на стол с подноса:
— Ну что, по-твоему, могли бы Дрозд с Крохом сделать? Этих-то человек двадцать было! Прибили бы они моих кузенов, да спьяну-то, и не заметили! Благодари Светлого, что не они тута были, а господа спасители наши! Они-то воины опытные! — и она одарила каждого из «господ спасителей» благодарным взглядом, а Корру еще и улыбка лучезарная досталась.
А дядюшка ее подскочил и стал помогать тарелки со стаканами на стол сгружать:
— Конечно, конечно, спасибочки вам великое! А вот и благодарность наша!
На столе появилось блюдо с большими ломтями розовой сочной ветчины и маленькими темными колечками копченой колбасы. Тарелки с огурчиками бочковыми, с палец величиной, солеными грибами и маринованными луковками. А еще корзинка с хлебом, кувшин с чем-то и бутыль с явно более крепкой, чем пиво, коричневой жидкостью. Перед эльфенком же красотка поставила большую кружку с парящим, видно горячим, молоком и чашечку с медом.
— Вот! — взмахнул рукой над накрытым столом папаша Лайсо. — Отведайте в благодарность за наше спасение моей настоечки. Это не та дрянь, что беруть по многу и за дешево — эта чистейшая, на травках разных настоянная. Вот компотик есть на запивочку, но я не советую — лучше грибком, аль огурчиком закусить. Присаживайтесь, господа, — пригласил он всех и принялся разливать по стопочкам коричневую жидкость из бутыли, а по стаканам компот.
К этому времени поганый дух успел выветриться из комнаты, а Фейрум управиться с полами. Так что, закрыв дверь, он взял табурет и присоединился к ним, тем самым завершив рассадку за столом, вновь образовавшейся, но уже сплоченной компании.
— Я вот только одного не могу понять… — завел разговор Тай, после того, как все выпили по первой и уже во всю хрустели огурцами: — Как так случилось, что разбойник с большой дороги в замке-то графском оказался, да еще его и за разбой не наказывают? Он же, я понял, и не прячется особенно?
— Да-а — это беда всей округи нашей, уж зим пятнадцать как! А ты пей молоко-то с медиком, милый, пока не остыло. Аль, колбаски хочешь? — заботливо похлопал по спине, сидевшего с ним рядом, нахохлившегося эльфенка дядюшка Лайсо.
И только потом продолжил начатый разговор:
— История-то долгая… ну, дык, мы и не спешим вроде уж никуда. — Он разлил настоечку еще раз по кругу.
— История эта началась давно, еще при старом графе. Первенец-то у графской четы на охоте погиб, еще обженить не успели и думали, что уж и титул и земли какому-нибудь племяннику достанутся. И вот, нежданно — негаданно на закате лет родила графинюшка еще одного мальчика… — трактирщик вдруг остановился и, отмахнувшись от последней фразы, как от ненужной, посчитав ее видно далекой от текущей истории, решил начать поближе:
— В общем, это я к тому рассказываю, что нонешний-то господин наш, получил наследство раненько — молодой совсем был. В то время у нас в округе красавицей первой слыла, мельникова единственная дочка. Высокая, статная, волосы, как пламя, и сама — огонь! Все парни ее были. Я тогда еще малолеткой совсем считался и со взрослыми парнями тягаться не мог, но и то на нее заглядывался, — он остановился, степенно положил ветчины на хлеб и подал эльфенку: — Съешь, давай, хоть колбаски… молоко-то уж совсем твое остыло. Ну, так вот, — вернулся он к своему рассказу: