«С Юлей этот список перевыполнен с запасом» — также чеканно ответил я и понадеялся что эту неловкую ситуацию можно считать исчерпанной.
Как будто мои мысли были услышаны, встала Славя и сказала «Перерыв. Давайте пить чай!». И мы пошли на кухню, где к нам снова присоединилась Ульяна.
Полчаса спустя мы все также, в полном составе, снова сидели в моей комнате. Все было спокойно, только Алиса периодически улыбалась и толкала Ульяну в бок, на что та показывала язык, но никак больше не реагировала. В воздухе витал главный вопрос — как заставить Юлю показаться на глаза Мике или одной из прыгуний.
Если честно, проблема выглядела неразрешимой. Она, на время пребывание пионеров в лагере, была практически неуловима. «Хуже всего то, что первые дни у нас у всех будут ложные воспоминания, и вопрос поимки Юли просто не встанет перед нами вообще никак» — объяснял я девушкам. — «Почти любой разум, при входе в виток, теряет на время свои воспоминания, а механизмы Совенка еще и подмешивают в это время ложные. То есть, мы должны найти Юлю не сразу, а на второй-третий день.»
«А его можно как‑то… отключить там, не знаю?» — спросила Лена.
«Если просто отключить — будет только хуже. Юля может сойти с ума, могут погибнуть или свихнуться Электроник и Ольга Дмитриевна. Хоть режьте, а я не буду причинять им боль, они ее не заслужили.» — ответил я.
«Хотя Совенок конечно можно перенастроить, но это придется делать поэтапно, шаг за шагом, там очень много зависимостей внутри. Если только…» — я замолчал. — «Постойте… как же я сразу не вспомнил. И вы тоже должны помнить. Ведь Юля однажды уже появлялась перед всем лагерем, разве не помните? Год назад это было. Лена — ну ты то, точно должна помнить.»
Алиса отвлеклась от Ульяны и толкнула Лену в бок — «Точно, точно! Это когда ты чуть не убила из‑за меня Электроника!». Лена злобно посмотрела на нее, потом на меня и потом сказала — «Я ничего не помню, я была как сама не своя… Электроник меня просто достал!»
«Да ладно, он всего лишь сказал пару слов, да еще и не тебе, а Шурику. Я все видела с самого начала» — завертелась Ульяна — «И правда, в тот день Юля выскочила вас разнимать, я тоже вспомнила!»
«Ой да…» — произнесла Мику — «Но я что‑то не припомню, чтобы такое повторялось хотя бы еще раз. Чем это нам поможет? Что вообще тогда произошло?»
«Лена оказалась немного… не в себе из‑за меня.» — ответил я — «и мне кажется, мы сможем это все повторить. Слушайте в общем. Это было примерно год назад…»
Часть 4
…до ежемесячного погружения в пионерлагерь Совенок оставался час, но в этот раз перспектива снова увидеть его обитателей меня почему‑то беспокоила. Что‑то меня тревожило, и это было плохо.
Странно, я уже много раз проводил там целую неделю бесконечного теплого лета, но все равно каждый раз ждал этого момента с радостью. Дело было в чем‑то особенном… черт, я почувствовал, что должен как‑то сформулировать свою тревогу. Иначе миссия, ради которой существовал Совенок, может пойти наперекосяк, а я не мог этого допустить.
Пока я размышлял и тупо смотрел в монитор, я незаметно для себя полез читать вконтактик… Нет, так делу не поможешь. Надо разобраться. С таким настроем (как в анекдоте про воздушные шарики — «Продавщица, У вас шарики бракованные, дайте другие! — Почему это бракованные? — Ну… не радуют они меня, не радуют!») я точно что‑то испорчу. Окончательно.
Надо пойти по порядку. Что не так? Хотел ли я увидеть Славю, Лену и всех остальных? Да, несомненно, за последние годы я прикипел к ним всей душой и давно смирился с этим. Значит дело не в этом. Может быть дело в Совенке? В прошлое погружение все прошло нормально, вот только… Стоп. Вспомнил! Когда я вернулся с прошлой смены и немного оклемался после путешествия в другую реальность, я сел анализировать нюансы работы систем пионерлагеря. И специально потратил ночь, выписывая кривые коррекции. А потом лег спать и… Да, точно, вот оно. Я забыл отправить их в координирующий узел Совенка! Вот я идиот!
К сожалению уже было поздно что‑то менять, и погружение не отменить, похоже я вляпался. Я быстро достал записи с прошлого раза и стал пролистывать их, пытаясь понять чем это мне грозит и параллельно вспоминая все что мне известно про Совенок.
Совенок функционировал с единственной целью — обеспечить шестерым прыгуньям регулярный и полный «спектр эмоций», необходимый им для нормальной (ну, как посмотреть конечно) жизни в реальности лагеря. Для этого я использовал одну из особенностей Совенка — в момент «расстановки фигур» на фигуральной шахматной доске, он мог подмешивать в разум участников (и участниц) искусственные «пачки воспоминаний». Не навсегда, конечно, лишь на некоторое время, но все же. И чем сильнее воспоминания соответствовали истинному характеру личности и происходящему вокруг нее — тем это время было больше.