Тут была сложность. Добиться, чтобы каждая из девушек испытала все необходимое за один раз, за одну смену — было невозможно. Мне пришлось схитрить — и я стал заправлять воспоминания не только им, но и себе, с целью покорять лишь одну из них за раз. Я разработал около 10-и вариантов своей личности, выраженной в нюансах придуманного прошлого опыта. Каждый из вариантов тянулся только к одной из девушек, выражал ее любимые черты в близком человеке и заставлял по полной программе волноваться и переживать хорошее или… плохое (да, я не сразу понял, что плохие переживания — тоже необходимая часть погружения… увы). Я по праву гордился этой системой, сложной, но кое‑как работающей к нашему обоюдному удовольствию — кто‑то из них мне почти регулярно доставался в качестве приза, и меня это целиком устраивало.
Но это была не единственная сложность. Координирующий узел Совенка был слишком туп, чтобы раздавать «пачки воспоминаний» всем входящим с какой‑то специальной логикой. У девушек было всего лишь по одной линии придуманных жизней и узел мог легко сопоставить, кому что требуется. А вот на меня приходилось 11 линий, и какую из них я получу при входе — заранее было неизвестно. Это был чистый случай. Поэтому, чтобы каждой девушке достался таки «свой Семен» — мне приходилось погружаться туда регулярно, пусть и «наудачу». Как я посчитал, получалось, что я переживал каждый образ примерно раз за полгода, по теории вероятностей.
И вот теперь, я сидел и смотрел на коррекционные кривые с прошлого погружения и понимал что все идет к черту. Проблема была в том, что прошлого раза Алиса и Лена стали слишком близки. Близки настолько, что без корректировок Совенок мог их просто спутать и… Мне стало страшно при мысли, что координирующий узел ошибется. Ошибется, и «зальет» Лене в начале смены опыт Алисы, а Алисе — подготовленную память для Лены.
Что будет, если на взрывной характер Алисы наложатся тщательно собранные в кучу проблемы Лены — в детском саду, в школе, с родителями? Проблемы, из‑за которых она была застенчива, пуглива и подозрительна и иногда ее заносило за грань безумия? Или что будет, если на рассудительный образ мыслей Лены, будет положен одноногий дед-ветеран помешанный на былых победах и доводивший Алису до белого каления? При этом они обе завидовали друг другу (хех, было бы чему) и страдали от заниженной самооценки. И не дай бог к этому примешается вариант Семена, тщательно расковыривающий душу Леночки до суицида (были у нее такие изначальные наклонности, из песни слова не выкинуть). Я не был уверен, что Алиса в конце концов захочет просто тихо-мирно вскрыться… а не вскрыть всех в радиусе километра.
Был небольшой шанс, что мне выпадет Семен под кодовым названием «Epic fail» (когда мне поневоле приходилось динамить всех и вся). Этот вариант я специально оставил на всякий случай, для профилактических работ изнутри Совенка. Мне он по своему нравился — примерно после того, как автобус уезжал из лагеря без меня, и увозил всех посторонних — моя настоящая память постепенно возвращалась в полном объеме и я мог заниматься проверкой систем Совенка и спокойно наслаждаться отдыхом на природе. Но шанс этой завязки был чертовски мал — 1/10. Пожалуй не стоит на это рассчитывать.
С такими печальными мыслями я поплелся на остановку 410-ого автобуса…
***
В глаза ударил яркий свет. Черт, похоже я проспал остановку! Я оглядел автобус и понял, что это не привычный мне потрепанный, видавший виды ЛИаЗ, а самый настоящий Икарус! Что за чертовщина, я что, умер? Я несколько раз больно ударил ладонями по щекам, но это не помогло.
Я выскочил на улицу и огляделся. Везде, куда ни глянь, бушевала зелень. Лето? Но как же? Только что была зима! Я ехал к друзьям…
Нестерпимо болела голова, как будто готовая взорваться. Надо было что‑то делать. Я дернулся влево, потом вправо, потом остановился в нерешительности и наконец побежал в направлении, откуда предположительно приехал автобус. Устав, я понял что это было не самое умное решение — дорога уходила за горизонт. Я достал телефон и попробовал позвонить хоть кому‑то, но телефон просто не ловил сеть. Ничего. Как будто я оказался в другом мире. Казалось, оставленный позади Икарус был единственным, что связывало меня с моей нормальной прошлой жизнью.