Никто лучше Смарта не подмечал мелкие детали, которые могли перевернуть дело. Получив распоряжение отпустить Смарта в столицу, Шорран огорчился. Но Смарт и тут удивил:
— В столицу? Дорогой мой, — наедине они позволяли некоторые вольности по старой дружбе, — меня, потомка провинциальной неблагородной семьи, в столице заклюют в два дня. И не посмотрят, что лорд — там меньше чем три поколения лордов не в цене.
— Так уж и заклюют. Ты и сам клюнуть горазд.
— Я-то, может, и отобьюсь, хоть и не те у меня годы, чтоб исподволь воевать, но детям моим там жизни не дадут. Здесь я кто? Здесь мне бургомистр руку жмет, хоть господин я, хоть лорд. Еще б не жал, когда я его младшего щенка, что мелочи на ярмарке на спор тырил, хворостиной отходил и поротого папеньке приволок. А там? Нет, Шорран, не поеду.
Вчера, чуть прислали из Летвиля записку о трупе в таверне, Смарт сорвался в деревушку, хоть было уже хорошо за полдень. Скоро должен вернуться.
Постучав для вида, Смарт просочился в кабинет. Шоррана давно удивляла эта способность ходить мягко и неслышно. Говорил Смарт под стать походке — будто медом мазал. Вот и расслаблялись голубчики, вот и проговаривались. А свидетели доверять начинали и вспоминали такое, что сами хотели забыть.
Смарт устроился в кресле и раскурил трубку. Значит, дело непростое.
— Убитому перерезали горло, быстро и чисто, будто не первый раз. На теле и в комнате не осталось ни клочка бумаги, ничего, что могло бы показать его имя. На полу затоптанный пепел. Кошелька в комнате нет. Из чужих в тот вечер был купчик, что проспал всё время в углу зала на глазах публики, сам убитый и трое в плащах.
— Что за трое? мужчины? женщины? старые или молодые?
— Говорят, судя по фигурам, одна женщина и двое мужчин, один высокий. Лица держали в тени, поговорили с разносчицей и прошли наверх.
— Разносчица местная?
— Да, дочь хозяина таверны, все ее знают, слова худого не скажут, собирается замуж за кузнеца.
— Понятно. И как она объяснилась?
— Пришли трое, попросили комнату, девушка проводила их наверх, а куда делись дальше, не знает. И никто не видел.
— Но ты знаешь.
Смарт расплылся в довольной улыбке — ученик его хорошо понимал.
— Спустя время разносчица уронила поднос у входа, разбилось несколько кружек.
Шорран кивнул:
— Посетители обернулись на шум, она наклонилась подобрать осколки, и пока вся таверна глазела в ее вырез, троица ускользнула через кухню, что в противоположном от входа конце. Кухарка ничего не видела, ничего не слышала. Так?
Улыбка Смарта стала только шире, но что-то было в ней такое, что Шорран вздохнул:
— Это ведь не всё.
Смарт подошел к стеллажу и достал стопку бумаг. Не торопясь перебрал их, вытащил рисунок и протянул главному дознавателю. Тот присвистнул.
— Лорд Хорькус, — и простонал, — вот только столичных заговорщиков нам тут не хватало!
Смарт покачал головой. Шорран встрепенулся:
— Стой. Не говори ничего, — началась их любимая игра, где ученик пытался если не превзойти, то хотя бы догнать учителя. — Зачем была женщина? чтоб убить, достаточно двоих мужчин. Женщина… женщина… опознать? Если только она видела Хорькуса вживую? Иначе зачем бы ее везти в такую даль. Они ведь не местные, иначе хоть кто-то да узнал бы по лицу в тени, по походке. Значит, издалека. Заговорщики не были бы столь щепетильны, чтоб рисковать и везти с собой женщину — убили бы кого нашли, а потом выясняли, тот или не тот. Значит, не хотели тронуть невинного, — поймав мысль, Шорран принялся ходить по кабинету, его речь стала быстрой, как речка на камнях, — Столичные дознаватели искали Хорькуса как правую руку Дрянда. Барона знали как пьяницу и распутника, и по крайней мере одна юная леди пострадала от него когда-то балу. Барон выглядел как жаба, ему и в танцах отказывали, кто бы вышел с ним из залы? Это Хорькус ее выманил! Судя по рисунку, был смазливый, с-с-скотина. Про Хорькуса знали мало, но столь близкий к Дрянду человек наверняка страдал теми же пороками, — он резко остановился и обернулся к Смарту, — как отзывалась разносчица об убитом?
— Что негодяй, туда ему и дорога, — довольный учеником кивнул Смарт.
— Приставал?
— Намекал, пока не пригрозила женихом. Но в тот вечер требовал прийти после ужина, пообещав серебряк, а жених не узнает.
Шорран кивнул:
— Видимо, собирался уезжать. Полагаю, мы можем утверждать, что леди под плащом познакомилась с Хорькусом не по своей воле, слишком близко и слишком неприятно, чтобы ее… жених? муж? брат? пожелали с ним расчитаться, — он подошел к соратнику. — Кошелька в комнате нет. В канаве нашел?