Тут Рёгнвальд у кораблей обратился с речью и сказал своему войску, что счастливы люди, у которых есть такая забава, как у его братьев.
— И ведут они ни к чему другому, как к тому, чтобы я остался позади, а они одни получат почёт. Сейчас мы сойдём на берег со всеми людьми.
Так они и сделали. Когда же они догнали войско, Рёгнвальд ринулся в бой, и кончилось тем, что он пал. Братья же ворвались в город, и снова началось сражение. В конце концов горожане обратились в бегство, а они преследовали бегущих.
Когда они повернули обратно к городу, Бьёрн сказал вису:
Вернувшись в город, они захватили всё движимое имущество, а каждый дом в том городе сожгли, и разрушили все городские стены. И затем они направили свои корабли прочь.
9. Открывается происхождение Аслауг
Эйстейном звали конунга, который правил Швецией. Он был женат и имел дочь. Её звали Ингибьёрг. Она была очень красивая. Конунг Эйстейн был могущественный, злобный и всё же умный, и было у него много людей. Он жил в Уппсале. Он был ревностный язычник, и в то время в Уппсале совершалось столь много жертвоприношений, как нигде в Северных Странах. Они очень верили в одну корову, которую называли Сибилья. Ей очень поклонялись, и никто не мог противостоять её мычанию. И поэтому конунг привык, когда ожидалась вражеская армия, чтобы эта самая корова шла перед полками, и столь великая мощь дьявола содействовала ей, что недруги его сходили с ума, когда слышали её, и бились сами с собой, потеряв осторожность[8]. И Швеция не платила дани по той причине, что никто не смел сражаться против столь превосходящих сил.
Конунг Эйстейн был дружен со многими людьми и вождями, и сказывают, что в то время и между Рагнаром и конунгом Эйстейном была великая дружба, и они привыкли каждое лето посещать пиры друг у друга.
Вот пришла пора, когда Рагнар должен был посетить пир у конунга Эйстейна. Когда он пришёл в Уппсалу, ему и его людям устроили радушный приём. В первый же вечер, когда они пировали, конунг велел своей дочери наливать ему и Рагнару. И люди Рагнара говорили между собой о том, что никто другой, кроме него, не посватался бы к дочери конунга Эйстейна, если б он больше не был женат на дочери бедняка. И нашёлся среди его людей кто-то, кто сказал ему об этом, и кончилось тем, что девушка была ему обещана, хотя и должна была долго оставаться помолвленной.
Когда пир закончился, Рагнар собрался домой, странствие его закончилось благополучно, и нечего рассказать об этом путешествии, пока он не оказался недалеко от города. Его путь пролегал через какой-то лес. Они пришли на поляну, которая была в лесу. Тогда Рагнар велел своему войску остановиться и выслушать его. Он приказал всем людям, которые путешествовали с ним в Швецию, ничего не рассказывать о его намерениях относительно свадьбы с дочерью конунга Эйстейна. Он грозил столь суровым наказанием, что если кто-нибудь упомянет об этом, то поплатится жизнью.
И когда он сказал то, что хотел, то отправился домой к городу. Люди обрадовались, когда он вернулся, и в его честь устроили весёлый пир.
Он занял высокое сиденье, и вскорости в палату Рагнара вошла Крака, уселась ему на колени, обняла руками его за шею и спросила:
— Какие новости?
Но он ответил, что ему нечего сказать. Поздним вечером люди сели пить и затем пошли спать. Когда Рагнар и Крака легли в постель, она снова спросила его о новостях, но он ответил, что ничего не знает. Она хотела побеседовать о многом, но он сказал, что устал от поездки и очень хочет спать.
— Тогда я расскажу тебе новости, — сказала она, — раз ты не хочешь мне ничего говорить.
Он спросил, какие же.
— Я назову новостью, если конунгу обещана женщина, однако некоторые говорят, что у него уже есть другая.
— Кто сказал тебе это? — спросил Рагнар.
— Твои люди сохранят жизнь и конечности, ибо никто из них ничего мне не говорил, — ответила она. — Вы, наверное, видели трёх птиц, что сидели на дереве рядом с вами. Они сообщили мне эти новости. Я прошу, чтобы ты не заключал этого брака, как задумывал. Теперь я расскажу тебе, что я — дочь конунга, а не бедняка, и отец мой был столь знаменитый муж, что не было ему равных, а мать моя была прекраснейшей и мудрейшей из всех женщин, и её имя будут помнить, покуда стоит мир.
7
Расшифровка: Издавали мы клич в Гнипафьорде, скажу вам по правде, наши мечи били больше, чем их. Каждый мог, кто хотел, пред Хвитабёром людей убивать, свои не щадили парни клинки.
8
Эта боевая корова напоминает не только монстров из предыдущей главы, но также корову конунга Эгвальда (Круг земной. Сага об Олаве Трюггвасоне. Гл. 64): «Эгвальд был очень воинственный конунг и поклонялся всего больше одной корове, которую брал с собой, куда бы ни ходил в поход. Он считал полезным всегда пить её молоко».
И хотя эти коровы использовались лишь в обороне земель, мне они ещё напоминают коня в ритуале ашвамедха, за ним следовало войско царя и подчиняло всех, кто проживал на землях, через которые проходил конь. Потом его приносили в жертву и элементы этого обряда находят и в Скандинавии, в жертвоприношении коня при коронации. У кельтов в описаниях подобных обрядов говорится о лошади или быке.
Следование за конём при избрании правителя встречается в сказании о Пржемысле в Хронике Козьмы Пражского, а в предании об утверждении власти Аттилы согласно Приску и Иордану говорится о следовании за быком или коровой. В греческом мифе Кадм тоже обрёл своё царство следуя за коровой.
Возможно в данных сагах тоже переосмыслен этот древней царский ритуал. [Комментарий Александра Рогожина.]