— Такова судьба Воителя — владеть этим мечом в роковые моменты истории Земли, — уточнил Эрекозе. — Со мной было такое, и я предпочел бы никогда больше не брать его в руки, если только у меня будет выбор.
— Увы, но выбор Воителю предоставляется редко, — со вздохом добавил Корум.
Наконец, они вышли на песчаный пляж и, остановившись у самого берега, молча уставились в туман, клубящийся над морем, над которым отчетливо виднелся мрачный силуэт их корабля.
Корум, Элрик и еще несколько человек двинулись к нему по воде, а Эрекозе, Хоукмун и Брут Лашмарский, не сговариваясь, замедлили шаг. Хоукмун неожиданно принял решение и теперь объявил его вслух.
— Я не вернусь на борт корабля. Думаю, я сполна оплатил это плавание. Если у меня есть хоть какой-нибудь шанс отыскать Танелорн, то, полагаю, начинать следует отсюда.
— У меня такое же чувство, — поддержал его Эрекозе, устремляя взгляд на развалины города.
Элрик вопросительно покосился на Корума, и тот с улыбкой ответил:
— Я уже отыскал Танелорн. Поэтому сейчас я вернусь на корабль, в надежде, что он доставит меня к более знакомым берегам.
— Я тоже лелею эту надежду, — согласился Элрик и задержал взгляд на Бруте Лашмарском, который тяжело опирался на его руку.
— Что это было? — едва слышно прошептал светловолосый воин. — Что случилось с нами?
— Ничего, — ответил ему альбинос, сжал плечо Брута, а затем отпустил его.
Тот резко отстранился.
— Я остаюсь, извините.
— Но почему, Брут? — Элрик наморщил лоб.
— Извините, — повторил Брут. — Я боюсь вас, я боюсь этого корабля.
И, пошатываясь, он попятился обратно к берегу.
— Брут?
Элрик вновь протянул руку к воину, но Корум удержал его за плечо.
— Пойдем прочь отсюда, друг, я опасаюсь не столько этого корабля, сколько того, что осталось у нас за спиной.
— Да, я понимаю твой страх и разделяю его, — и альбинос угрюмым взглядом окинул развалины.
Отто Блендекер двинулся в сторону моря.
— Если это был Танелорн, — пробормотал он, — то, значит, я искал что-то совсем другое.
Хоукмун думал, что Джон ап-Райс и Эмшон д'Аризо последуют за Блендекером, однако они стояли неподвижно.
— Вы что, останетесь со мной? — изумился он. Оба воина согласно кивнули.
— Да, — ответил Джон ап-Райс за них обоих.
— Но мне показалось, вы ненавидите меня.
— Вы сказали, что с нами обошлись несправедливо, — напомнил ему Джон ап-Райс. — Это правда. Поэтому мы ненавидим отнюдь не вас, Хоукмун, но те силы, которые манипулируют всеми нами. Я рад, что я не на вашем месте, хотя в каком-то смысле я завидую вам.
— Завидуете?
— Согласен, — хмуро поддержал его Эмшон. — Дорого бы я заплатил, чтобы сыграть такую роль.
— Даже душу отдать? — предложил Эрекозе.
— О чем вы говорите? — перебил ап-Райс, избегая встречаться с ними взглядом. — Об этом багаже, который слишком рано бросают по пути, а потом до конца дней своих пытаются отыскать?
— Так вот, выходит, что ты ищешь, — промолвил Эмшон. Ап-Райс повернулся к своему товарищу с волчьей ухмылкой:
— Можно сказать и так.
— Ну что ж, прощайте, — бросил им Корум. — Мы продолжим путь на корабле.
— И я тоже, — Элрик опустил капюшон на лицо. — Желаю вам преуспеть в ваших поисках, братья.
— И вам мы желаем того же, — поддержал Эрекозе. — Рог должен затрубить.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — ледяным тоном отозвался Элрик.
Он повернулся к ним спиной и, не дожидаясь иных объяснений, двинулся прямо к морю. Корум усмехнулся:
— Всякий раз нас вырывают из своего привычного времени, насыщают парадоксами и манипулируют нами существа, которые отказываются хоть что-то объяснить. Как это утомительно!
— О да, — согласился Эрекозе. — Утомительно.
— Но моя битва окончена, как мне кажется, — сказал Корум. — Надеюсь, еще немного, и мне будет дозволено умереть. Я отслужил свое, будучи Вечным Воителем, а теперь желаю лишь отыскать Ралину, мою смертную возлюбленную.
— А я должен еще отыскать мою бессмертную Эрмижад, — сказал Эрекозе.
— Моя Иссельда жива, — сказал на это Хоукмун, — однако я должен отыскать своих детей.
— Сошлись все части сущности, что носят имя Вечного Воителя, — промолвил Корум. — И для каждого из нас этот поиск вполне мог оказаться последним.
— Но познаем ли мы после этого покой? — спросил Эрекозе.
— Мир приходит к человеку лишь тогда, когда он закончит все войны в своей душе, — проронил Корум. — Разве ваш собственный опыт говорит об обратном?